Эндрю сделал возвращение ещё круче, экспроприировав два мотоцикла Кавасаки — супербайк года — прямо из салона компании, чтобы мы оба могли быстро смыться, когда требовалось. У нас выдалось два свободных дня, и мы с Эндрю отправились в самоволку, гоняясь по Малхолланд Драйв. Мы пронеслись мимо стены с надписью «МОНИКА ДЕЛАЕТ ОТЛИЧНЫЙ МИНЕТ», а затем по усыпанному песком Пасифик Коуст Хайвею. Мы находились словно в эпицентре взрыва, ворвавшись в Анахайм по шоссе 710, чтобы выступить на тамошней Арене. Одна машина, битком набитая фэнами, узнала нас и выбросила свои билеты из тачки, когда мы с рёвом пронеслись мимо.
ELP использовали квадрофоническую систему. Фэнам нравилось, когда соло на синтезаторе летало над головами, но для нас составляло проблему расставить задние колонки, чтобы не закрыть выходы. И мы решили записать концерт и смикшировать его как в стерео, так и в квадро–звуке. Альбом получится тройным и выйдет под названием «Welcome Back My Friends To The Show That Never Ends, Ladies and Gentlemen, Emerson, Lake and Palmer».
Пока ELP выступали перед четырнадцатитысячной аудиторией, Эндрю организовывал полицейский эскорт, чтобы исход из зала получился драматичнее.
Концерт закончился, я быстро переоделся, и мы с Эндрю разогнали 750–кубовых друзей. В это время металлические ворота поднялись, и пред нашим взором предстал эскорт лос–анджелесских полицейских. Вспышки мигалок, вой сирен — мы проезжаем сквозь королевство возбуждённых фэнов в истинно голливудском стиле. К сожалению, голливудские традиции и Америка преодолевали трудности энергетического кризиса. Мы потеряли из виду эскорт после того, как оба заглохли прямо на середине автостоянки. Наши основные баки оказались пусты и, переключившись на вспомогательные, мы смогли добраться лишь до трассы, а там уже пришлось толкать железных коней. На нашу удачу та же машина с фэнами, которые узнали нас по дороге на концерт, узнали нас снова, остановились и поделились горючим из своего бензобака.
Для California Jam, состоявшегося 6 июля 1974 года в Онтарио, мне сшили специальный костюм по случаю нашего нового альбома — мой английский дизайнер хотел, чтобы я был похож на доктора Килдэйра[71]. Пешком или на колёсах до места добраться было непросто из–за чрезмерного движения по шоссе. С того момента, как мы попали в зону фестиваля, началось безумие и потасовка между группами и персоналом за право выступить в прайм–тайм. Ни одна группа не могла отстроить звук, вообще ничего настроить… даже летающее фортепиано.
— Там вообще места очень мало, — сказал Боб Маккарти. — Всё, что мы можем сделать, это постараться расположить рояль перед большими колонками, но это значит, что ты будешь находиться за сценой. Там хотя бы будет пространство метров в пятнадцать между землёй и тобой. Удачи.
Эндрю подружился с техником, у которого был новый Suzuki GS с объёмом двигателя в 1000 куб. см. Меня пригласили опробовать его на треке, опоясывавшем поле, на которое быстро прибывала толпа народа. Я разогнался до 180 км/ч, и можно было ещё! Господи, я захотел такую игрушку!
За кулисами тем временем Ди Энтони и менеджмент Deep Purple демонстрировали друг другу мускулы за право выйти первым. Общеизвестный факт, что на фестивалях лучшее время для выхода на сцену — перед закатом. У тебя есть возможность закончить сет при свете солнца. Мы вышли после того, как гитарист Deep Purple Ричи Блэкмор ткнул грифом гитары в объектив камеры, снимавшей мероприятие. Им это обошлось в тридцать тысяч долларов, весь гонорар группы.
Тем не менее, это был отличный концерт. И хотя не хватало одной камеры, вращающийся рояль запомнился людям больше, чем наша музыка, благодаря компании ABC. После концерта в лос–анджелесский отель нас доставил вертолёт.
В целом, семьдесят четвёртый мы провели, мотаясь по Америке, Англии и Европе, туда и обратно, быстрее чем скачет шарик для настольного тенниса. Ни в одной стране, где мы выступали, нас не хотели отпускать. У меня не было толком времени привыкнуть к очень дорогому поместью Stone Hill, который я официально задекларировал в качестве места проживания в Англии. Сама Англия могла только читать о нашем успехе за рубежом и обиженно дуться.
В Америке я как–то уговорил нашего пилота сделать бочку, к великому ужасу остальных, и подивиться факту, что бокал коньяка не опрокинулся, словно мы летели прямо. Лётчик даже передал управление мне, и я сделал круг… когда мы всех высадили. До этого я летал только на однодвигательных аппаратах (Сессны, Чероки и т. д.), и мне не терпелось узнать, на что способен этот самолёт. Я сидел за штурвалом, а пилот уселся на место второго лётчика.