— Перестань, Ли, — умоляюще заговорила уставшая от споров самая младшая миссис Ларссон. — Только не в такой замечательный день! Посмотри вокруг! — восхитилась она и продолжала успокаивающе гладить его замерзшие пальцы.
Ларссон нервно засмеялся и задрал голову к непривычно яркому сегодня солнцу. Здесь он не смог с ней не согласиться. День и правда был отличным от обыденных серых будней с нависшем над головой хмурым небом. Погода сегодня несказанно радовала всех.
— Да, здесь ты права, — нервно сглотнув, нехотя согласился он.
— Я всегда права, — звучало бы не так обидно, если бы не было правдой.
— А вот и нет.
— А вот и да.
— Вечно ты споришь! — казалось бы, на пустом месте, но спор разгорелся с новой силой.
— Ничего я не спорю! — попалась она на уловку, на что оба только рассмеялись, закончив препирания. День и, правда, выдался отличный. Ни к чему все это.
— Ник, отойди от воды! — обеспокоенно крикнул Ли сыну.
Ребенок незамедлительно последовал отцовскому слову и отошел подальше, озираясь по сторонам, и снова подходить к воде не спешил, но и не ушел вовсе.
— Хватит муштры, он же просто ребенок, — Миа недовольно одернула мужа, закатив глаза, — пусть играет.
— Вечно ты ему все разрешаешь! Так он не будет знать никаких границ! — оспорил Ларссон методы воспитания супруги.
— По себе судишь? — хитро улыбаясь, съехидничала Миа.
— Ты о чем? — от ее слов Лиам нахмурился.
— Да так… — ушла она от неудобной темы и отвела взгляд в сторону. — Вон, кстати, Рей идет.
Выпустив руку мужа, Миа отстранилась и отступила на пару небольших шагов, пока Лориан спускался к ним по старой мощеной брусчаткой лестнице.
— Я не хотел мешать… — смутился он, подойдя ближе, — но все уже собрались. Пора начинать, — Лориан говорил очень осторожно и не спускал с Лиама обеспокоенного взгляда.
— Значит, пора, — обреченно вздохнув, заключила Миа.
Тепло улыбнувшись мужу, невесомой поступью она прошла вперёд, едва не задев плечом Лориана, замершим посреди дорожки. Молодой человек в строгом черном костюме, подчеркивавшем глаза густого оттенка ночного неба, выжидающе смотрел на Ларссона и не торопил. Ли будто бы не слышал его слов. Повернулся нарочито медленно, послав Лориану тяжелый взгляд, и не удостоил его приветствием. Сквозивший между ними прохладный ветер сорвался в порыв, и неловкое молчание нарушил оклик:
— Ну же, идем! — Миа поторопила молодых людей, схлестнувшихся пронзительными взглядами в полном молчании.
— Адам просил, не звать детей. Сказал, что заберем их на обратном пути, — передал Фрей, все еще глядя на Лиама в упор, не мигая, как только тот поравнялся плечом с Ларссоном, возвышавшимся над ним на добрые полфута.
— Он опять все сам решил? — возмутился Ли, на что Фрей только пожал плечами, смутившись. — Мог бы и посоветоваться для приличия, — Лиам был не в восторге от просьбы брата и уже собирался пойти наперекор. — Ник! — окликнул он и хотел, сказать сыну и остальным, что игры пора заканчивать.
— Лиам, прекрати, от них не убудет, пусть играют, — вступилась Миа, в пору готовая умолять оставить детей в покое.
Поразмыслив пару мгновений Ларссон, кивнул и повернулся, осмотрев все еще резвившуюся неподалёку ребятню. Дети не взрослые, игры последних намного сложнее. Ни к чему втягивать еще не постигших все прелести жизни в ее лихой водоворот. Пусть довольствуются талой водой и мелкими щепками, пущенными по течению.
— Ладно, — скрепя сердце согласился он, ведь, по его мнению, радость ребенка не стоила испорченного настроения первого лица семейства, носившего соответствующее имя.
Низко делать детей, еще не имевших права голоса, разменной монетой в семейных склоках. Это не повлечет за собой ничего хорошего. В этот раз Лиам все же согласился с женой. Пусть играют. Их время окунуться в семейные склоки еще настанет. Хорошо, если как можно позже, повезет, если никогда, но, помня, чей Ник сын, и кто у него в родне, Лиам не верил в хороший исход. Миа была права. Не в том, чтобы оставить детей в покое. Она была права в том, что всегда права. С этим Лиаму невероятно трудно согласиться, как бы он не пытался. Наверное, стоило это просто принять.
Должно быть, он опять не заметил, что размышлял дольше положенного для пустякового вопроса, и провалился во времени, думая о прошлом и грядущем. Рей все еще терпеливо ждал его и не подгонял ни словом, ни делом. Он, как и Миа, прекрасно усвоил, что спорить с Лиамом самое бесполезное на белом свете занятие. Жизнь Лиама — принадлежит только ему, как все его поступки и решение. Верные или неверные, это уже другой вопрос, но принимал Лиам их единолично и расплачивался за ошибки тоже сам.