«И вот чего нам бабам надо? — не в первый раз спрашиваю себя. — Вот есть мужик — красивый, богатый, умный, заботливый. Замуж не звал, но поставил перед фактом — свадьбе быть. Ребёнку обрадовался».
Подковырнув ложкой холодную овсянку, продолжила размышлять.
«Ну не сказал, что любит. И что с того? В наше время браки без любви заключают сплошь и рядом. Как там Кристина постоянно мне говорила? «Не в твоём возрасте носом крутить!»
Свисающая с ложки каша не выдержала и смачно шлепнулась обратно в тарелку.
«Любит, не любит… Да какая разница! Если, когда он рядом, по телу разливается пьянящее чувство счастья, сердце грохочет с удвоенной силой, а на лице расплывается улыбка кота, расправившегося с целой баночкой валерианы. Разве этого недостаточно?»
Задуматься над ответом на этот, несомненно, важный вопрос мне не дал внезапно возникнувший шум. Получше прислушавшись я смогла различить плавную мелодию, льющуюся за окном.
— Что за чертовщина? — пробормотала, недовольно нахмурив брови.
Подобравшись поближе к окну, увидела картину, заставившую меня удивленно приоткрыть рот и выронить злополучную ложку, ненароком прихваченную с собой.
Императорский сад побелел. При чем в буквальном смысле! Белым стало всё: цветы на клумбах, бабочки, порхающие над ними, кроны деревьев и даже трава! На всякий случай зажмурилась, а затем резко раскрыла глаза. Ничего не поменялось. Значит это не галлюцинация.
— Но здесь не бывает зим… — изумленно прошептала, обняв себя руками.
Ассандория — теплая, солнечная страна, в которой никогда не выпадает снег. Так утверждали учебники, подсунутые мне услужливой Даломеей.
Тем временем музыка стала громче.
Ничегошеньки не понимая, я решила выйти на балкон. Ко мне тут же подлетела стайка белоснежных голубей, словно только этого и ждала. Птицы закружили меня, завертели и превратили мой домашний халат в свадебное платье! Такое же белоснежное, как и всё вокруг. Обшитое переливающимся на солнце жемчугом и украшенное серебристым кружевом по подолу и краю рукавов. А поверх него накинули меховую пелерину.
Едва разглядев свой новый наряд, взвизгнула от неожиданности: прямо передо мной взмахивая огромными шипастыми крыльями зависла большая коричневая птица с мощным золотым клювом.
— Кажется мне нужно в обморок… — потрясенно выпучив глаза, констатировала я.
— Не стоит, — заговорила пташка, размером с двухэтажный автобус. — Меня просили доставить тебя целой, невредимой и желательно в сознании.
— Лорд Гонрин? — Я распознала знакомый голос. — Это ваша вторая сущность? Схадари, верно? Самая быстрая птица на Хотарисе?
— Именно! — улыбнулся одними глазами целитель. — У нас не так много времени, Арина, запрыгивай мне на спину.
Легко сказать — запрыгивай! Я тут вообще-то беременная, в свадебном платье и совершенно не готовая к экстремальным полетам. Но схадари это ни капельки не волновало. Он опустился на пару метров вниз и развернулся ко мне задом.
— Не бойся, я обязательно тебя поймаю! — выкрикнула птица, чуть повернув в мою сторону голову.
Говорят, человек быстро ко всему привыкает. Наверное, так и есть. Иначе как объяснить то, что я доверилась огромной говорящей птице и с бешено колотящимся от страха сердцем всё-таки сиганула с балкона третьего этажа?
Лорд Гонрин сдержал своё слово — я довольно мягко приземлилась на его спину. Схадари сразу же усиленно замахал мощными крыльями, набирая скорость. И мир вокруг пришёл в движение.
Мы пролетели императорский сад, каким-то чудом сегодня разукрашенным в белый, оставили позади такие же белоснежные города и деревни, парили над синим морем. Снег был повсюду, словно весь Хотарис затянуло в волшебную зимнюю сказку. Поля искрились и переливались на солнце, слепя глаза. Деревья накинули снежные шапки.
Вдохнув поглубже свежий воздух, пахнущий морозом, но не жалящий, весело рассмеялась. Казалось, мир сошёл с ума, а я вместе с ним. Но что самое удивительное — мне это нравилось.
Впереди показалась горная гряда. Схадари поднялся ещё выше. Я поплотнее запахнула пелерину, ощутив, как снизилась температура вокруг.
Юркнув в узкую расщелину, птица вылетела перед самой высокой горой на которой стоял замок. Невесомый, воздушный, сделанный будто бы из хрусталя он сиял в ярких солнечных лучах.