Вервр покашлял и стукнул в дверь. Приоткрыл её, втиснулся в щель, пытаясь достоверно кланяться. Нищие так обычно и делают. Только у нищих в дрожащей ладони не блестит нежданным уловом — золотой.
Трезвый наёмник вмиг заметил странность и убрал руку с рукояти ножа. По уму и несуетливости вервр именно его мысленно произвёл в вожаки. Запах тела, настроение — то и другое казалось смутно знакомым. Лично граф Рэкст столь мелкого слугу не принимал, но где-то в его особняках человечишка столовался и отдыхал, нет сомнений…
— Прощения просим, — засипел вервр. — Послание до вас, наизусть велено выучить и передать, ни словечка не позабыв.
Вожак хмыкнул, рассматривая пустые глазницы, одежду с чужого плеча, дрожащие пальцы. Вожаку хватило ума молча выслушать приказ Рэкста и сразу же заставить случайного гонца повторить его, проверяя, выучены слова — или же перевраны. После третьего пересказа с многими запинками и вздохами, но без единого отступления от текста, вожак поверил и недовольно поморщился. Ему не хотелось спешно покидать село, тем более так — расплатившись и не оставив по себе дурной памяти… Был невнятен и приказ двигаться к замку на перевале и безвылазно сидеть там, пока не явится старый барон. Но приказы беса не таковы, чтобы их оспаривать.
— Сядь, — вожак пнул слепого. Шагнул мимо, заорал в коридор, погнал гулкое эхо: — Эй, хозяин! Ползи, гнида, свезло тебе, платим и валим! Коней седлать, беспробудную пьянь валить в возок!
Наёмник заливисто свистнул. Постоялый двор заскрипел, зашевелился общим недоумением, загудел спешным приготовлением к отъезду. Перекликались басовитые голоса, топали сапоги. Метались шёпоты и вздохи слуг…
Ан усмехнулся: дело сделано. Без крови, без прямого объявления своего имени… пора бы тихо сгинуть, но — не получается: крепкая рука вцепилась в ворот.
— Погасни, тля помоечная, — прошипел в самое ухо вожак и накрутил на кулак ворот куртки, норовя слегка удушить и напугать. — С нами двинешь отсель. Кто весть от беса донёс, тому и почёт… бесовский. Чё, не знал?
Ответ не требовался. Вервр мрачно покривился. Он, в общем-то, знал и своих людишек, и ту помойку из зависти, страха и самомнения, что смердит в их душах. Он, правда, никогда не обращал внимания на мелочи. Теперь злился на себя, сидя с крепко стянутыми локтями на дне возка, в облаке перегара.
«Горевестника» тащили в обозе до переправы. На глубоком месте пнули в спину, с борта — да в ледяную воду… а прежде камешек на шею повесили, не позабыли…
Добравшись до берега в насквозь мокрой одежде, и это второй раз за бесконечную ночь, вервр был не просто зол — он аж светился стеклянно-ломкой яростью. По волосам с шорохом пробегали искры, и бес знал: они багряные, как свежая кровь. Чего стоило сохранять волосы «человечьими» всё время, пока жертву везли и пинали… Он и теперь еле сдерживался, уговаривая себя не догонять ублюдков и не рвать их, не давить, не размазывать по дну повозок, наполненных сивушными парами.
— Клог, зар-раза, — рычал вервр, лязгая зубами не от холода, а от зажатой в них намертво злости, — Клог хэш Ул, ты умр-рёшь не ср-разу, стр-радай заранее! Ты… ты…
Впервые за неисчислимое время жизни вервр не нашел годных угроз. Наказание подлеца Ула стало делом, требующим холодного и неспешного обсуждения с самим собою. Пока же вервр был слишком занят: бежал во весь дух, греясь и выгоняя из тела ярость, подобную гною, остро-болезненную. Вервр мчался, и ненависть тянулась за ним черными крыльями — каменными, не дающими ни полёта, ни широкого взгляда на мир…
Рычание и шипение оборвались в единый миг. Вервр расслышал отчаянно бьющийся бубенчик, споткнулся и замер.
Ан подставил лицо дождю пополам со снегом. Принюхался. Чтобы наказать врага, надо прежде стерпеть данную им казнь. Только затем будет возможно огласить свою, ответную. Чтобы дотянуть до казни Клога, надо сберечь жизнь никчёмному детёнышу атлов. А для этого прямо теперь требуются — вот же мелочи досадные — коза и дрова. Так почему добытую с таким трудом козу сейчас, посреди ночи, волокут на верёвке обратно в село? Почему на пороге покосившейся избы бессильно всхлипывает старуха?
Вервр резво развернулся и в несколько прыжков очутился возле козы. По ушам ударил знакомый визг служанки — «болотник!»…
— Аш-ш пш-шла прочь, — прошипел вервр, выдрал верёвку из рук девки.