Я перехватила дверь, отец спрыгнул на перрон, мне перрона уже не досталось, я ухнулась в кусты, пролетев через них, кубарем полетела под откос. Сидела и не могла пошевелиться, кажется я сломала ногу. Джинсы разорваны, колено в крови и очень больно! Прибежал папашка.
— Полиночка, как ты?
— Нормально, могло быть и хуже.
Отец настоял на враче, я согласилась. Допрыгав до дороги, мы поймали попутку и поехали в ближайшую больницу. В больнице мне наложили два шва, укололи обезболивающее. Добрая медсестра Вера хлопотала вокруг меня.
— Ой, как же ты бедная не удачно упала. — Я родилась не удачно, подумала я, а упала очень даже удачно!
— Ну ничего, до свадьбы заживёт. — Кроме ноги до свадьбы должен был зажить синяк под глазом, ссадина на скуле, ушиб руки, плеча, колена и два шва на нём же. Врач сказал: «Глубокое рассечение. Кости к счастью целы». Прибежал, потирающий руки, папашка, глаза поблёскивали.
— Я рассказал нашу трагическую историю медсестре Вере, а она как раз сдаёт комнату, договорились на 5 тысяч в месяц. У неё смена закончится, и мы к ней поедем, там и отлежишься!
— Да уж, — хмыкнул Игорь. — Где сейчас папуля?
— А бес его знает!
— Только я так и не понял, на Вадима-то ты чего взъелась? — Я даже поперхнулась куриной грудкой.
— Я не поняла, ты что спал, пока я душу тут наизнанку выворачивала?
— Нет, с Артёмом всё понятно! Расстрелять, однозначно! Но Вадим-то герой! Он спас твою тощую малолетнюю задницу! Пойду ему коньяка поставлю от заведения!
— Спас, я же не спорю! Но как-то… — я замялась, а Игорь рассмеялся.
— Понятно, плоскодонкой зацепило! Тебе сколько тогда было?
— Не помню, где-то лет 16.
— Ну вот, плоскодонка и была, ты и сейчас тощая как спирохета, а тогда я вообще молчу.
— Ты чего это, эликсира храбрости перебрал? Зачем обзываешься? — Я сердито засопела.
— Полина, уймись и послушай старого вояку. Вадим поступил очень грамотно, с психологической точки зрения.
Я откинулась на стуле скрестив руки на груди, одаривая Игоря презрительным взглядом.
— Когда спасаешь молоденьких девиц, ты в их глазах моментально становишься рыцарем в блестящих доспехах, и благодарная дева решает моментально тебя осчастливить своей любовью! Совершенно не считаясь с тем, что опасность ещё не закончилась, и герою и спасённой девице ещё неплохо бы унести ноги, подальше от места подвига. Но девица, хочет подарить тебе счастье, вешается герою на шею и катастрофически мешает выполнению поставленной боевой задачи. Поэтому самое верное решение — нейтрализовать спасённую девицу. А как? Правильно, сказать ей какую-нибудь гадость, чтобы по быстренькому, перейти из разряда героев, в разряд уродов. А слюни и сопли можно по разводить потом, при условии, что спасённый объект интересен герою!
— Ты хочешь сказать, что он это специально сказал?
— Зуб даю! — Игорь щёлкнул указательным пальцем по клыку. — От твоего спасения ему не горячо, не холодно, просто благородный человек не мог поступить иначе. Причём, попрошу заметить, со здоровой психикой, не интересующийся малолетками. А поскольку ты больше не малолетка, то можешь пойти и сейчас кинуться ему на шею. Мне кажется сегодня ему должно понравиться, ты сменила уровень плоскодонки на яхту люкс класса.
Я пульнула в Игоря салфеткой.
— И даже не подумаю, перебьётся.
— Ничего не знаю или ты идёшь благодарить сама, или я! А если я пойду, то потом чур не обижаться?
— Ты хочешь сам ему на шею броситься? — Невинно осведомилась я.
— Нет конечно, — Игорь мило улыбался. — Тебя повешу! Расскажу историю о спасённой деве, мечтающей осчастливить героя, и сообщу ему адрес и телефон.
— Только попробуй. — Улыбнулась я!
— Тогда, давай сама, у тебя 30 минут на раздумья.
— Так день хорошо начинался, нет, надо всё испортить!
Я пошла к бару, взяла листок бумаги ручку, написала записку, взяла бутылку Хеннесси, позвала охранника.
— Паша, сходи пожалуйста в кассу и запиши на моё имя фишек на 50 000 рублей.
Охранник ушёл, Игорь поднялся из-за стола подошёл ко мне, взял записку.
— Можно посмотреть?
— Конечно нет!
— Ты очень добра, к своему старому толстому другу.
Игорь шутливо шаркнул ножкой. Развернул записку.
— Вообще-то это личное, — возмутилась я!
— Вот потому, у тебя с личным и полный завал, что со мной не советуешься!