– У Ильи были старинные Таро Тота?
– Да не просто старинные Таро Тота! У него была колода, которую держал в руках и с которой работал сам Алистер Кроули.
– Вот это да! Вы уверены? Но как карты Кроули могли попасть к нему?!
Тамара пожимает плечами:
– Понятия не имею. И смотреть не буду – мне это совершенно неинтересно. Кроули много путешествовал, его школы открывались везде – от Италии до Туниса. Много его учеников впоследствии организовали обучение оккультным наукам. И мне наплевать, по какой цепочке все это пришло в Россию. Как только Илья показал мне старинные предметы, доставшиеся ему от деда, – я сразу же учуяла эту черную силу. От нее дрожь по телу, я вся выгнулась прямо. Илье надо было избавиться от карт! Но он не послушал меня! Глупый – он, может, решил, что я завидую ему или хочу получить проклятую колоду! Да от такого бежать надо сломя голову! Никогда ничем хорошим игры с Кроули не заканчиваются! И вот эти карты убивают – сначала они забрали Илью, теперь моего Игоря… Знаете, Наталия, я не все в своей жизни хорошо делала. Я и порчи наводила, и проклятия накладывала. Мне казалось, что, если клиент ко мне с таким заказом приходит, значит, так угодно высшим силам. Это его выбор, его ответственность. Но со временем понимаешь: нельзя заходить за ту черту. И дело не в том, что пострадаешь. А просто там нет ничего – ни света, ни любви. Там чернота. Жить не хочется. Там и не может хотеться жить…
У меня в голове вертится множество вопросов.
Во-первых, расклад вырисовывается следующий: если Илью убили из-за карт, то получается, Тамара вряд ли была заинтересована в их похищении.
Ну не верю я, что мать, только что потерявшая сына и вся заледеневшая от горя, сейчас будет врать и кривить душой. К тому же… когда Тамара говорила о картах… я тоже чувствовала каждой клеточкой своего тела необъяснимый ужас… и легкую дрожь, и холод…
Нет-нет, Тамара – я в этом уверена – не стала бы воровать карты.
Но, может, их разговор подслушал кто-то из учеников магической школы? А хоть бы тот же готический Стас! Он молод, мозгов нет, желаний куча. Такой запросто мог не осознать всей опасности…
Во-вторых, обязательно надо уточнить вот какой момент. Карты Кроули – это огромная сила. Но ведь не может человек, который их похитил, не оставить на тонком плане следа. Только вот информация почему-то заблокирована. У Дениса почти не получается ничего увидеть с того временного отрезка. Но, может, Тамара знает какие-нибудь техники, позволяющие обойти этот барьер, и…
Впрочем, ничего сказать я не успеваю. Потому что в комнате сначала зажигается люстра, торшер, боковые светильники; и начинают орать телевизор и музыкальный центр.
Потом вдруг так же неожиданно все приборы отключаются, и наступает тишина.
Затем комната наполняется едким, зловонным дымом, и по всему периметру вспыхивает яркое пламя внезапного пожара…
Не знаю, какой период времени я не могу пошевелить ни рукой, ни ногой – просто тупо смотрю на пламя, бегущее по стенам. Огонь весело слизывает занавески, прыгает по деревянным маскам и статуэткам – а я отстраненно за этим наблюдаю, и где-то на заднем фоне плещется слабое удивление. Почему же я совершенно не боюсь? Не бегу из самого пекла пожара, не пытаюсь вытащить Тамару, спокойно сидящую в кресле с таким невозмутимым лицом, как будто бы ничего не происходит.
Меня отрезвляет жар.
Хочу вдохнуть – а легким становится горячо-горячо.
Да что это со мной было? Еще немного – и концы бы отдала!
Бросаю взгляд на Тамару и несусь к ней – ее одежда уже объята пламенем, волосы трещат.