В общем, я погибла.
Андрей сказал, что разводится с женой. По его словам, развод – это просто формальность, на самом деле отношений давно никаких нет, но он больше не хочет быть юридически связанным с уже совершенно чужой женщиной.
В этот момент у меня защемило сердце.
Женатые мужчины для меня не мужчины.
Я не могу обидеть ребенка, ударить животное, украсть. Встречаться с женатым мужчиной для меня мерзкий поступок того же порядка.
Любая семья – это святое, я всегда интуитивно чувствовала: ни в коем случае нельзя вмешиваться в семейные отношения и пытаться их разломать. Это грех, большой грех, за который потом долго придется расплачиваться.
– Ты точно уверен, что хочешь развестись? Что восстановить отношения с женой не получится?
Он покачал головой:
– Я не могу и не хочу жить с этой коброй. Даже ради ребенка. Я дико скучаю по сыну. Когда Вика его забрала – я из болячек не выбирался, у меня сердце постоянно щемило, воздуха не хватало. Но время лечит. Мой сын не потерял отца, я провожу с ним все выходные, беру его с собой в отпуск. Я хочу жить в нормальной семье, я хочу любить и быть любимым. С моей женой это уже невозможно. Мы сделали много ошибок, мы виноваты друг перед другом. В отношениях с Викой точка невозврата пройдена.
Он так убедительно твердил это: «кобра», «все кончено», «наш брак давно исчерпал себя». А я так сильно полюбила его, что решила: «Поверю ему. Людям надо верить. Пока у меня не было оснований сомневаться в его искренности».
Меня стало уносить волной страсти – и я решила не спасаться, мне просто хотелось утонуть в Андрее, раствориться в нем, быть с ним рядом.
Я никогда не занималась сексом на первом свидании.
Вообще, для меня физическая близость – это очень важный и ответственный шаг. У меня было не много партнеров – и мне мечталось, чтобы каждый из них стал единственным и последним, и я очень сожалела, когда по разным причинам наши отношения не складывались.
Рядом с Андреем я просто не узнавала себя.
Я была сама на себя не похожа.
Я чувствовала, что хочу флиртовать, хочу соблазнять. Хочу быть порочной и распущенной, хочу… Да просто дико, безумно хочу этого мужчину, вот и все.
Я положила ладонь ему на бедро, потом поцеловала его в губы. Опешив от моей настойчивости, он вопросительно посмотрел мне в глаза.
– Ты что, хочешь… этого, да?
В ответ я кивнула.
Быстро расплатившись, мы, как школьники, сбегающие с урока, помчались в его красную «Мазду».
Наверное, если бы мы находились не в центре Москвы, а в более уединенном месте – все случилось бы прямо в машине.
Наши тела притягивало друг к другу, как магнитом. Но стекла в машине Андрея были нетонированными, мы застряли в пробке. И, наплевав на любопытные взгляды, отчаянно целовались, изнемогая от желания.
Я не очень хорошо помню, как мы добрались до его дома. Помню только, как, поднимаясь в спальню, мы стаскивали друг с друга одежду и путались в ней; а потом Андрей, споткнувшись, чуть не грохнулся и расхохотался.
Когда он только коснулся моего обнаженного тела, я сразу поняла: это тот мужчина, который в постели делает для женщины все. Он уклонился от моих ласк, прошептал: «Ты сладкая», – и стал целовать так возбуждающе-нежно, что я совершенно потеряла голову.
Андрей оказался очень сильным и умелым любовником. Он снова и снова доводил меня до оргазма. Я даже не подозревала, что мое тело способно изгибаться в такой камасутре и испытывать невероятно яркие ощущения! Когда Андрей понял, что я совсем обессилела, он быстро кончил, мы сходили в душ, а потом долго лежали обнявшись.
Украдкой я осмотрела его ванную и спальню. Никаких семейных фотографий, расчесок, заколок, парфюма – всей той милой, гламурной ерунды, без которой невозможно существование девушек.
«С женой он действительно давно не живет, – решила я, целуя красивый, немного полный живот Андрея. – Они расстались, она забрала свои вещи. И непохоже, чтобы другие женщины тут бывали. Даже если бы иногда у него ночевала любовница, она обязательно бы притащила в ванную крем для лица, средство для снятия макияжа…»