— Что это? — снова повторил Джим, не столько мальчика, сколько самого себя.
— Оно за спиной, — прошептал мальчик, вжав голову и продолжая протягивать Джиму треклятое украшение.
То, что оно было за спиной, Джим и так видел прекрасно. Тень хищно выгибала гребнистую спину и скалила звериную пасть. Она становилась всё больше, возвышалась, расправляя огромные перепончатые крылья, вбирая в себя всё пространство серого облезлого коридора и хрупкую фигуру мальчишки.
— Оно за спиной. Не оглядывайся, — сказал мальчик, прежде чем его лицо поглотил мрак.
Предостережение показалось Джиму нелепым. Зачем оглядываться, ведь монстр перед ним. Нужно бежать. Бежать подальше от этого ужаса, от этой всепоглощающей тьмы.
Прежде, чем сорваться прочь, Джим оглянулся.
/ Если не хочешь, чтобы тебя считали безумцем, не ищи того, чего нельзя найти/
Пробуждение вышло смазанным, потому что Джим не помнил, чтобы вообще засыпал.
Снова тупик. Странное место он выбрал для сна. Он ведь искал выход. Точно, нужно найти выход. Не время для отдыха.
Кажется, он пришёл слева. Коридоры петляли и изворачивались змеёй. От злости Джим уже бежал и только чудом не влетел в какой-то чёрный кокон, свисающий с потолка. Тело. Это было чьё-то тело, завёрнутое в чёрный пластиковый пакет. Судя по размерам, ребёнок.
«Джимбо, иди дальше. Это не твоё дело», — совсем тихо посоветовал в голове голос напарника.
Джим осторожно открыл уголок мешка. Действительно ребёнок, маленький черноволосый мальчик. Где он мог его видеть? Во сне? Попытки припомнить лицо того мальчика успехом не увенчались, монстр за его спиной запомнился намного лучше. Джим скользнул пальцами на шею, чтобы проверить пульс, но видимо задел что-то не то, потому что у мальчика открылся рот и из него посыпались жемчужины.
Снова жемчуг.
Джим отшатнулся. Бусины всё продолжали сыпаться, брызгами отскакивая от пола, осыпали одежду. Но хуже всего было то, что мальчик смотрел на Джима чёрными злыми глазами и пытался что-то произнести, но проклятый жемчуг продолжал сыпаться изо рта.
— Ата… ата…
Джим окончательно перестал понимать, что здесь происходит. Он побежал. Нужно было найти ту палату и доломать проклятую решётку. Коридоры снова сменяли один другой, грязные и облезлые, с пятнами копоти и плесени. Кто-то неслышно следовал за ним, Джим отчётливо слышал шорох за спиной, но каждый раз оборачиваясь, замечал только промелькнувшую тень, а на первый взгляд верная дорога петлёй возвращала его к тупику.
Так не бывает.
Джим снова выбежал вон. Кажется, влево. Снова мешанина коридоров без единой двери, как проклятый лабиринт. Только застенчивый преследователь неслышно скользил следом. Он испробовал, кажется всё, пытался идти по своим следам, делал пометки на стенах, которые при повторном проходе пропадали, менял маршрут и снова упирался в стену. Голова кружилась от непрерывного плутания. Хотелось пить.
Тупик. Проклятый тупик. Проклятый Аркхэм. Проклятый остров.
Джим налетел на стену и завыл от бешенства. Ссаживая костяшки, он бил по стене, скрёб штукатурку, как будто действительно мог выцарапать себе выход наружу. Почерневшая от копоти извёстка сыпалась на пол, обнажая глухое железное перекрытие.
Это не имело никакого смысла. Джим упёрся лбом в стену и шумно выдохнул сквозь сжатые зубы. Так не годилось.
«Соберись, Джимбо, — почти зло скомандовал знакомый голос напарника. — Ты детектив, разве нет? Думай. Что здесь не так?»
Всё.
Джим пару раз стукнулся лбом о грязную стену. Здесь всё было абсолютно не так.
«Сосредоточься на главном», — снова подсказал голос разума.
Почему бы и нет. Всё остальное уже опробовано.
Джим огляделся. Стена. Кто-то запятнал всю стену. Отпечатки разные. Если те, кто их оставил, так и умерли в тупике, не найдя выхода, должны были остаться и трупы. Тут всё должно было быть завалено тлеющими телами. А их нет. Ни клочка плоти, ни одной косточки. Либо попавшие в ловушку всё-таки находили выход, либо сюда приходил кто-то, чтобы забрать тела. И этот кто-то знал дорогу. Он мог вывести, а мог и… вытащить волоком.
«Уже неплохо. Ищи, Джим, ищи».
Джим ещё раз внимательно осмотрелся. В тупике больше ничего не было. Три стены. Джим отошёл подальше, чтобы видеть всё целиком. Снова следы ладоней и полосы царапин, среди них несколько свежих. Не то. Он уже знает, что выход есть, его только нужно найти.
«Продолжай искать и найдёшь».
Чёрные растопыренные ладони махали ему со стены. Что-то выбивалось из общей картины серых отпечатков. Может, показалось? Джим приблизился, чтобы убедиться — на стене ближе к углу едва выделялся нарисованный зелёной краской знак вопроса.
Чья это отметка? Того паренька, Эда? Он ведь любил загадки, если он и сгинул, то из этой ловушки наверняка нашёл выход. Джим обвёл пальцами знак вопроса и провёл чуть выше, нащупав углубление в стене, надавил. Что-то щёлкнуло, и Джиму открылась небольшая панель с кнопками. Долго подбирать пароль тоже не пришлось. Четыре из десяти кнопок были значительно истёрты, уже на четвёртый раз комбинация подошла, и перед Джимом открылись двери лифта.
«Разве это выход?» — недоверчиво спросил голос Харви.
«Другого нет», — ответил сам себе Джим и вошёл в кабину.
Он нажал единственную кнопку на внутренней панели. Двери сомкнулись, Джима тряхнуло, и кабина медленно стала опускаться.
====== Ч.2 Ниже ватерлинии ======
/У безумия нет ни смысла, ни причины, но у него может быть цель/
«Поздравляю, Джимбо, ты в полной заднице», — бодро известил его голос Харви.
Внизу было светло. На стенах тускло мерцали старинные лампы. До подвала пожар точно не добрался. Коридоры выглядели старыми, но чистыми и вполне жилыми. Намного лучше, чем наверху, но Джим понимал, чем это место хуже. Он всё дальше углублялся в эту лечебницу, а это было скверно.
Мимо Джима прошла медсестра, толкая перед собой тележку с лекарствами. Не Ли — светленькая, в уродливых очках. Даже не взглянула, будто Джим стал призраком, и скрылась за углом. Может, она знала какой-нибудь другой выход? Предложений лучше не нашлось. Джим пошёл следом, но никакой медсестры за поворотом не оказалось, а навстречу ему медленно шли мертвецы.
Нет, не мертвецы — эти существа определённо были живы, но их тела кто-то настолько жестоко изуродовал, что и в самой безумной фантазии Джим не мог представить, что с такими увечьями можно жить. Он хотел убежать, но ноги не слушались, будто вросли в пол. Джим остолбенел и просто смотрел в отупении, как мимо него проходят безрукие и безногие калеки. Кто-то опирался на костыли, кто-то полз на руках, у многих лица были обезображены шрамами и кровавыми нарывами. У бедолаги, что прошёл совсем близко, было вырезано почти полчерепа вместе с участком мозга, и без поддержки нижней челюсти на горло свешивался чуть шевелящийся красноватый язык. У большинства виднелись Y-образные швы на торсах. Калек становилось всё больше, они продолжали идти, огибая Джима нескончаемым потоком. Его всё чаще задевали плечами и, наверное, в итоге сбили бы с ног и затоптали, или того хуже — увели за собой, если бы кто-то не схватил Джима за шиворот и не потащил в сторону.
— Нельзя попадаться Профессору, — чуть заикаясь, сказал кто-то.
За дверью продолжалось уныло шествие. Джим вздрогнул и стал остервенело отряхиваться, будто пытался стряхнуть невидимых муравьёв. Запоздалая паника охватила так, что он не сразу заметил своего спасителя.
— Что? — переспросил он.
— Следом за ними шёл Профессор. Он мог тебя увидеть и забрать. Нельзя ему попадаться, — терпеливо повторил тощий паренёк в очках с толстой оправой. Одежда на нём выглядела изношенной и грязной, но на больничную пижаму не походила.
— Я тебя знаю. Ты же Эд, да?
— Эд? — удивлённо переспросил он. — Это моё имя? Я уже и забыл о нём. А вы… ты? Джеймс Гордон. Оттуда. Я уже давно здесь?