Затем вернулась, потому что на экране происходило что-то неправильное. Реклама позиционировала киберперсонал как идеальных работников, неотличимых от людей. Послушные, безопасные, без вредных привычек и «семейных обстоятельств», умелые, быстрообучаемые, с функцией самодиагностики, которая не позволит стать разносчиками инфекций, и прочими впечатляющими особенностями, на словах они казались эдакими сверхлюдьми, но я смотрела на них и видела красиво упакованных кукол.
Или просто кукол — как ту, что отражалась в зеркале при моем приближении.
— Ты супер! — Какой-то мальчишка свистнул мне вслед.
Я криво усмехнулась.
Супер, да… Он вряд ли понимал, почему я чем-то отличалась от окружающих. Этот паренек видел красивую девушку с идеальными пропорциями лица и тела, с идеальной кожей, идеальными волосами, идеальной походкой…
Ключевое слово — идеальный. Генетический код киборгов правился нещадно, датчики и программа следили за малейшими изменениями в организме и не допускали никаких нарушений. Жестянки функционировали как прекрасный механизм.
Прекрасный и неестественный.
Примерно как я: копия землянки, сделанная из инопланетного сырья, переведенная в элианскую пси-форму и более-менее устойчиво соединенная с предназначенным для киборга телом.
От кукол с программой вместо личности меня отличала лишь одежда.
Люди чувствовали мою чуждость на подсознательном уровне. Я не привлекала их, а настораживала. Они знали, что со мной что-то не так, но не осознавали, что именно. Видели красивую мордашку и предполагали, что я им нравлюсь.
Глупцы! Я пугала их своей неправильностью! Отсюда и разглядывания, шепотки за спиной, странные взгляды… Даже став человеком, я осталась парией.
Но меня это уже не заботило. Загадка разрешилась — и отлично. Главное — я ощущала вкус пищи и аромат цветов, чувствовала жар и холод, могла пожать руку и не могла ходить сквозь стены. Остальное следовало считать побочным эффектом и не грустить по пустякам.
На входе пришлось «засветить» документы. До отлета оставалось меньше часа, поэтому я не слишком волновалась. Даже если Торн настолько всемогущ, что мониторит мои данные постоянно, предпринять он ничего не успеет.
Время тянулось невыносимо медленно. Я не спешила занимать свою каюту на космомаршрутке — прогуливалась у трапа. Присутствие рядом толстого человека в пуховике и вязаной шапке с цветными помпонами не было для меня секретом — он тоже договаривался с владельцем судна о полете и тоже нервничал.
А потом вдруг подошел и представился. Сказал, что хочет помочь. Показал какой-то нелегальный сайт, где за мою голову предлагали смешную сумму (мне в первый момент аж обидно стало) и предложил сделку.
По его словам, мы могли решить проблемы друг друга. Котэ Рина исчезла бы навеки — точнее, до тех пор, пока никому не понадобилась бы моя ДНК. Новое лицо и отпечатки пальцев позволили бы мне оставить и Торна, и Исследовательский центр по-настоящему в прошлом.
Взамен требовалась сущая мелочь: стать не просто другим человеком, а конкретной личностью. Отказ не принимался. Наблюдавшие за нами издали вооруженные люди были действенным намеком на правильный ответ.
В первый миг я едва не оставила созданное Торном тело и не бросилась наутек. Да, это бы сработало. Оно бы даже не умерло — продолжило бы бездумно функционировать в режиме «спячки».
Но я прекрасно осознавала, что второго шанса судьба не предоставит. Призрак-Котя не мог вселиться в первого попавшегося киборга и уйти в закат, а найти специалиста по киберпротезированию уровня Торна, растолковать ему свою проблему («Доктор, мозговая активность у меня есть, а вот с мозгом как-то не сложилось. Невидимый он, представляете? Но работает хорошо, мамой клянусь. Подсобите с телом, а?»), уговорить его за просто так потратить на меня месяцы, а то и годы, плюс огромные деньги — задача нереальная.
К тому же кое-что в формулировке предложенной сделки привлекло мое внимание.
Я согласилась.
Не потому, что Толстяк Ник был очень убедительным. После сладких речей Торна, Метта и Антэса я научилась никому не верить, особенно криминальному субъекту, что предлагал нарушить кучу законов и угрожал расправой. Но в речи Никала промелькнуло «мой друг Сэм Райс», и мне захотелось проверить, что готовит судьба в этом направлении.