«Точка, тире…» — пришло мне на ум.
Удивительно, сколько хлама может хранить память и как легко из нее исчезают нужные воспоминания. Я хорошо помнила, как отстучать сигнал «SOS» — видела в каком-то фильме. Еще я до мельчайших деталей могла описать обложку «Паразитологии» и брелок на моей студенческой сумке. При этом я понятия не имела, ждет ли меня кто-то в далеком нереальном мире. Может, этой одинокой Земли и вовсе не существовало?
Рука Торна находилась совсем рядом. Я потянулся к ней, чтобы коснуться его и (вдруг повезет?) заявить о себе. Хотела отбить этот самый «SOS» и понадеяться, что в системе Оникса знают азбуку Морзе.
— «ОС-13», открой базу данных Центра, — вдруг произнес профессор, и я, подскочив от неожиданности, остановилась.
Он ввел пароль и презрительно поморщился, заметив в углу экрана окошко с таймером. Оно уверяло, что его допуск истекает через полчаса.
— Мне хватит, — пробормотал Торн, прокручивая списки сотрудников.
«Ищет Метта?» — насторожилась я.
Нет, не Метта.
Его интересовала Зет-508.
Екатерина, ветеринар. Жертва эксперимента. Бесправная рабочая сила. Призрак.
Я, одним словом. Профессор просматривал мои документы.
— Ты помнишь обо мне, правда?!
Я успела заметить скан идентификационной карточки с моей фотографией и замысловатым незнакомым именем, какой-то лист с логотипом Государственного банка Оникса и непонятный документ с яркой радужной полоской вверху. Потом Торн закрыл папку.
— Я целый год тут работала! Почему со мной обращались как с пустым местом?! — Честное слово, я очень терпелива, однако мне хотелось наконец узнать хоть что-нибудь. — Погоди, тут со всеми так? Поэтому ты спрятал меня среди класса Зет? Они — как призраки для остальных, да? На них всем плевать!
Одним щелчком мышки профессор стер мое дело.
— Что?! Зачем? Чем я тебе мешаю? Тебя же вычислят! Все восстановят! Ты сядешь за решетку!
Я кричала и сама понимала: это пустые угрозы. Пропажу моих файлов не заметят. Зет-508 переведена куда-то в неизвестность и забыта навеки.
— Ну и фиг с тобой. — После всего, что мне довелось пережить на Ониксе, это казалось сущей ерундой. — Ты меня создал, но ты меня не убьешь. Оттого, что ты убрал мои данные из базы Исследовательского центра, ничего не изменится. В государственной базе есть моя идентификационная карточка, в крупнейшем банке системы — мой банковский счет. Без меня тебе его не опустошить и не закрыть. Когда я стану собой, быстро все восстановлю и никто не подкопается!
Увы, шансы на то, что призрак превратится в человека, таяли с каждым днем.
Касэлона
Леви вышла из душа и замоталась в полотенце. Мокрые волосы лезли в глаза, и она потянулась за расческой из пассажирского набора-минимума «Касэлоны», лежавшего на полке возле отгороженного тонким пластиком санузла.
В настенном зеркале мелькнуло отражение. Леви вздрогнула, неуютно поежилась и отступила на шаг.
С недавних пор она ненавидела зеркала. Они напоминали вездесущие экраны, с которых и днем, и ночью смотрело ее собственное лицо. И если с новостными каналами, перемывавшими кости «предательнице Стар» с пугающей регулярностью, Леви ничего поделать не могла, то избегать зеркал было проще простого. В трущобах Оникса-6, где она жила после увольнения, прекрасно обходились без них.
Расческа застряла в спутанных прядях, и Леви дернула сильнее, безжалостно укрощая непокорную шевелюру. Унаследованные от матери темные кудри приносили немало хлопот. Раньше они были тайной гордостью, а теперь вызывали лишь раздражение. Избавиться бы от них… Но иногда накатывала такая ностальгия по старым счастливым временам, что Леви забывалась, заплетала косы, как в далекой юности, и представляла, что последних месяцев ее жизни не существовало.
Она встряхнула головой, выпутывая расческу. Перед глазами все поплыло. Не стоило переоценивать свои силы… Эта беззаботная Сана, исполнявшая на «Касэлоне» роль медика (именно что исполнявшая — несмотря на корочку, ее и оператором биосканера не взяли бы ни в один медцентр) каким-то чудом оказалась права.
Действие «Элинита» и «Ониксидрола» не прошло бесследно, хотя поначалу Леви сама удивлялась, что чувствует себя прекрасно как для человека, проведшего в чемодане больше суток. Слабость подкралась незаметно, и счастье еще, что удалось прилично перекусить и принять душ. Самое время прилечь и насладиться статусом потерпевшего.
Судя по всему, владелец корабля, не проявивший к нежданной пациентке никакого интереса, не собирался ее упрекать, и от этого на душе скребли кошки. Леви со вздохом уселась на койку и постаралась отогнать грустные мысли. Да, она едва серьезно не подставила Райса. Если бы «Касэлону» перед вылетом проверили по всем правилам и обнаружили «зайчиху», судно бы задержали для расследования и, возможно, несколько его контрактов сорвались бы.