Честно говоря, рассчитывать на что-то серьезное не стоило. Я продолжала копаться в грязном белье участников истории Лилианы Эвгении только потому, что иных забот у меня не имелось.
ХроноБК-лаборатория почила с миром, служащая Зет-508 канула в небытие, Торн исчез с концами, о Даниале Касе забыли… Все затихло. Создавалось впечатление, что лишь я помню о событиях четырехмесячной давности.
Но, как выяснилось, это не соответствовало истине.
— Папа! — Матиас ворвался в казенную квартиру отца, как вихрь. — Видел новости?!
О да, Антэс следил за тем, что мелькало на ТВ, — и я вместе с ним. Правда, занимала его исключительно политика, поэтому об утренней сенсации мы пока не знали. Но стоило лишь включить первый попавшийся новостной канал, и на экране появились фотографии профессора Эвгении.
Некто выложил в галанет так называемое «домашнее» видео, участниками которого были Лилиана Эвгениа и мужчина, чье лицо предусмотрительно размыли, однако любой, более-менее следивший за делом об убийстве, мог без усилий узнать в нем Даниала Каса.
Дальше — больше. Как выяснилось, этот довольно познавательный фильм сняли в ту ночь, когда погибла Лилиана, и длился он с двенадцати тридцати до двух пополуночи. Финальная сцена оставляла двойственное впечатление. Даниал проводил свою партнершу до двери, выставил в коридор нежным шлепком и вернулся к работе.
Да-да, наш профессор сразу же после любовных утех перешел к компьютеру и, если верить записи, терзал его без перерыва до пяти утра.
Помнится, меня заперли в дезинтеграционной камере часа в три ночи. Получалось, у Каса было приличное алиби? Время внеплановой активации дезинтегратора наверняка отражено в записях охраны, так что с профессора должны были снять хотя бы обвинение в убийстве.
Впрочем, я подозревала, что это видео либо объявят фейком, либо докажут, что оно поддельное. Слишком уж не вовремя всплыла запись… То дело закрыли и постарались забыть о нем. Ониксу больше не нужны скандалы. Не после элианина и провала с хроноБК-лабораторией.
— Видишь, папа? — Пока я ловила каждое слово диктора, размышляя, как этот репортаж отразится на моей собственной судьбе, Матиас подтолкнул побледневшего отца к экрану. — Я говорил, что она шлюха! Ты же собирался жениться на ней, правда? Хорошо, что она сдохла так вовремя!
Антэс вышвырнул сына за порог и захлопнул дверь, невзирая на протестующие вопли.
Вернулся к столу, безвольно упал в кресло, сжал голову руками…
— Ну почему?.. — прошептал, уверенный, что находится в одиночестве. — Почему это никак не закончится?..
Картинка сменилась. Теперь в центре внимания находилась Вероника Торн, обещавшая скорый рост экономики и с загадочной улыбкой разглагольствовавшая о значении прогресса и сотрудничества с иными цивилизациями.
Я подскочила, когда кулак Хомяка врезался в монитор и жена Торна, мигнув, исчезла.
— Эй, полегче. — Из порезанного запястья Антэса хлестала кровь, а мне совсем не улыбалось присутствовать при его кончине. — Вызывай медиков, псих!
Он обмотал руку галстуком и вытянулся на кровати, не снимая обувь. Алые капли просачивались сквозь ткань, пачкая покрывало. Меня передернуло. Знаю, призрак, которого мутит от вида крови, — небывальщина. Привидения не способны испытывать тошноту. Наверное. А еще привидений не существует, помню. Но я опровергала все теории, и не имело смысла придираться к мелочам.
— Лили… Ты клялась, что с ним покончено, — стонал Антэс, скрипя зубами.
Потом открыл бумажник и уставился на небольшую фотографию, спрятанную в боковом отделении. Лилиана Эвгениа, кто бы сомневался… Она смотрела на нас, чуть сощурившись. На ее полных губах играла беспутная улыбка, шарфик в тигровую полоску прикрывал глубокое декольте темного вечернего платья, большие серьги прятались в тщательно уложенных локонах.
Такой я запомнила ее навеки. Кроме шарфика, правда, — в дезинтеграционной камере его на ней не было.
— Ты сделал это фото в тот самый вечер? — дошло до меня спустя пару минут усиленных размышлений. — Ты тоже встречался с ней? Зачем?!
Антэс со вздохом захлопнул бумажник.
— Лили… Ну почему именно тогда? — прошептал горько. — Почему ты согласилась стать моей женой и пошла к Касу?
Вороватый амбициозный заместитель директора никогда мне не нравился, но в тот миг я охотно обняла бы его и потрепала по спине. Он страдал по-настоящему. Несмотря на то, что пресловутая статья профессора Эвгении могла его погубить, Хомяк собирался связать жизнь именно с Лилианой. Он шел за чувствами, и это вызывало симпатию.