- Morning, Вольдемар Никоновитч, - сказал Гланц.
- Morning, господин Гланц, - сказал Барановский. - Вас встретили мои люди?
- Все о'кей, Вольдемар Никоновитч, не беспокойтесь. В течение двух часов я улажу кое-какие дела в посольстве, посмотрю на парад и приеду к вам. Плохих новостей, я надеюсь, нет?
- Все идет в соответствии с нашими планами, Уильям.
- Надеюсь, господин Директор не знаком с ними?
- Он будет последним, кто о них узнает.
Гланц рассмеялся и прервал связь.
На даче Барановского, окруженной глухим трехметровым забором, он появился в двенадцать часов дня, в сопровождении команды телохранителей, выделенной секретарем Совбеза, хотя в охране, в принципе, не нуждался. Гланц, по слухам, владел легкоступом, но пользовался им крайне редко. По тем же слухам, он якобы не мог контролировать перемещение, попав однажды вместо конторы в Вашингтоне в подземелье карстовой пещеры под городом, и с тех пор к легкоступу прибегал с неохотой. Говорили также, что во время встречи с волхвами на озере Селигер в прошлом году те закрыли ему доступ к силам, ответственным за внепространственное перемещение, но соответствовал ли этот слух действительности, Барановский не знал. Сам он стал ретранслятором воли Сатаны, его посредником, недавно и еще не научился пользоваться своими богатыми возможностями в полной мере.
Они встретились во дворе дачи, на дорожке, посыпанной крупным кристаллическим песком, и Владимир Никонович повел гостя в дом, где их ждал стол с омарами, анчоусами и мясом лобстера в винном соусе.
Обед прошел "в теплой и дружественной" обстановке, показав сходство вкусов хозяина и гостя, что было неудивительно, так как Владимир Никонович специально изучал пристрастия черного мага, одного из "манипуляторов" американским президентом и правительством. Таким, по сути, являлся и сам Барановский, хорошо вписавшийся в семью российского президента и начинавший играть роль его главного советника.
После трапезы оба уединились в кабинете главы Совбеза и начали беседу, постепенно переходя из области легкой интеллектуальной болтовни к более серьезным темам. Владимир Никонович рассказал о подготовке "часа икс" - начала Революции, а также о сопротивлении Проекту глубинного российского эгрегора, сформировавшего свою секретную службу - Катарсис. Гланц в свою очередь поделился планами американского филиала Проекта, которые имели больше шансов на осуществление, чем в России.
- Оно и понятно, - согласился Барановский, не показав своих чувств. - Вы контролируете у себя все четыре ветви власти, мы же только две: силовую и материально-финансовую.
- Кнут и пряник, - улыбнулся Гланц. - Для большого передела этого недостаточно, однако у вас скоро будет все. С чего вы планируете начать?
- С захвата телеграфа и почты, - пошутил Барановский. - Так начиналась революция в семнадцатом году. Думаю, мы легко справимся с политиками, с правительством и президентом, труднее будет подмять под себя власть духовную, можно сказать - жреческую. Церковь и духовенство знают о наших приготовлениях и предприняли защитные меры.
- Как движется доводка психотронных генераторов? В этой области ваши специалисты опережают наших.
- К сожалению, мешают известные вам силы, начавшие самую настоящую охоту за лабораториями и учеными-разработчиками. Две лаборатории уничтожены, похищено семь человек, все специалисты высокого класса...
- Я знаю, - перебил гость Барановского. - Мои коллеги обеспокоены происходящим в России. Какие ответные шаги вы предусмотрели?
- Ну, во-первых, мы дошли до стадии экспериментальных проверок масс-усилителей, в роли которых выступят храмы Братства Лотоса. Во-вторых, почти все военные базы находятся под нашим контролем, в том числе - ракетные. В-третьих, мы готовим удар по выявленным базам Катарсиса и планируем в ближайшее время ликвидировать лидеров славянского движения. Хорошо, если бы вы помогли нам в этом.
Гланц поковырялся во рту зубочисткой, усмехнулся.
- Похоже, вы не патриот России, Вольдемар Никоновитч. Неужели вам незнакомо чувство Родины?
- Чувство Родины - условность.
- Ошибаетесь, это генная программа.
- Издеваетесь?
- Шучу. Мы, конечно же, поможем вам решить все ваши проблемы.
- Не советую, - раздался вдруг ниоткуда - из воздуха чей-то звучный вибрирующий голос. - Разрешите войти?
Барановский вскочил, озираясь.
Гланц поднял перед собой руки со сведенными определенным образом пальцами, с ногтей которых сорвались голубоватые змеящиеся искры.
- Не стоит сейчас так напрягаться и пускать в ход тяжелую артиллерию заклинаний, коль я уже здесь, - продолжал голос. - Я пришел с миром.
- Дьявольщина! - оскалился Барановский; блестящая голова его покрылась бисером пота. - Я же закрыл дачу!
Гланц расслабился.
- Входите.
Из стены кабинета вышел молодой человек с шапкой русых вьющихся волос, одетый в белую длинную рубаху с вышивкой по вороту и рукавам, белые штаны и сандалии. Лицо его светилось изнутри, глаза сияли, с пальцев рук стекали на пол ручейки золотистого свечения. Шагал он как-то странно, не сгибая колен, задел рукой край стола, и Гланц понял, что перед ними не живой человек, а фантом.
- Приветствую конунга Америки на нашей земле, - подчеркнул молодой человек слово "нашей"; по-английски он говорил свободно, а в глазах вспыхивали и гасли огоньки иронии, лукавства и величавого превосходства. - Вы меня не узнаете, господин настоящий Директор Проекта?
Гланц сжал губы в тонкую полоску. Перед ним стоял один из волхвов, с которыми он имел встречу на Селигере и которые заставили его позорно бежать.
- Что вам угодно?
Барановский, с изумлением разглядывающий нежданного гостя, дочитал про себя формулу воздействия и взмахнул руками, накидывая на юного волхва сеть змеящихся синих молний. Но молнии прошли сквозь тело пришельца, породив интерференционные полосы и радуги, и не причинили ему вреда.