В романе Тасина нападение марсиан-зоотавров на Землю является лишь удобным предлогом показать будущее Земли, реакцию будущего общества на такую угрозу. «Бесклассовое общество» будущего управляется, по Тасину, благодетельными друзьями человечества — инженерами, которые в конце концов отбивают нападение марсиан. Интересны стилевые находки в книге — умелое сочетание газетных вырезок, протоколов, сводок, отчетов, беллетризованных кусков, оказавшееся очень удачным для изображения массовых сцен, хроники событий.
В 2011-13 гг. «Катастрофа» была переиздана двумя мелкими издательствами, специализирующимися на так называемой «раритетной» фантастике. Эти книги, выпущенные ничтожными тиражами и распространявшиеся по заведомо спекулятивным ценам, остались для большинства читателей недоступными и практически несуществующими. Не приходится удивляться тому, что за прошедшие с 1966 г. полвека о романе Тасина не было сказано ничего внятного.
Между тем, «Катастрофа» принадлежит к двум весьма редким в русской дореволюционной и довоенной фантастике поджанрам — роману об инопланетном вторжении и роману катастроф. Без Герберта Уэллса, вполне понятно, дело обойтись не могло: Тасин не скрывает откровенных заимствований из «Войны миров». Однако его марсиане-«зоотавры», напоминающие гигантских летающих кашалотов, кое в чем отличаются от уэллсовских бурдюков со щупальцами. Они неуязвимы, одинаково хорошо чувствуют себя и в воздухе, и в воде, и в межпланетном вакууме, развивают скорость свыше 33 тысяч километров в час, умеют пускать из глаз смертоносные лучи, а главное — одержимы страстью к бессмысленным разрушениям и массовым убийствам. Зоотавры, словно орудия Апокалипсиса, уничтожают города и деревни, топят корабли, сбивают самолеты, радостно давят своими тушами тысячи людей. Оргия уничтожения не совсем понятна и в романе не объясняется (хотя автор намекает, что люди служат зоотаврам пищей): колонизировать Землю зоотавры не намерены, схваченных громадными когтями людей и даже слонов зачастую просто-напросто сбрасывают с высоты. Непонятно даже, являются ли зоотавры разумными существами или движимыми инстинктами хищными животными.
«Электрические волны», отравляющие газы, аэробомбы — все оружие землян оказывается бессильно против зоотавров. Им ничего не могут противопоставить ни «малокультурные» страны Азии и Африки, ни могучая Северная Америка, ни Соединенные Штаты Европы (действие романа отнесено к 1987-89 гг., и Тасину удалось предугадать появление Европейского Союза). Человечеству остается только одно: бежать под землю. С рекордной быстротой строятся подземные города, миллионы людей уходят в освещенные электрическими солнцами убежища, государства подземной Европы соединяются между собой туннелями. Под землей есть все — заводы и фабрики, поля и леса, каналы и театры, пароходы и «аэромоторы». Нет лишь радости жизни, и это безрадостное подземное существование вскоре приводит миллионы людей к вырождению, психическим заболеваниям, кровавым восстаниям. Наконец, чудотворное средство борьбы с зоотаврами — магнитные поля — найдено, и поредевшее человечество возвращается на поверхность Земли.
Мы напрасно стали бы искать в романе Тасина научное обоснование будущих достижений: его титанические строительные проекты, которые осуществляются в считанные недели и месяцы, не менее наивны и условны, чем описание зоотавров. Писателя, как верно заметил давешний критик, интересует в первую очередь социум. В этом смысле он заходит дальше Уэллса — если в «Войне миров» повествователем выступает безымянный усредненный англичанин, в «Катастрофе» героев нет. Героями книги становятся толпы, политические партии, города, страны; повествование развивают доклады, отчеты, газетные передовицы, официальные заседания и речи различных ораторов, а действие — увы, слишком часто — подменяется риторикой. Но в романе есть и впечатляющие батальные сцены, и «крупные планы», когда писательский объектив Тасина выхватывает из толпы характерные фигуры, жесты, фразы, и проникнутые подлинным ужасом эпизоды (таковы страницы, посвященные расчистке забитых трупами погибших жителей туннелей под Парижем), и изобретательные вставные «новеллы», где рассказывается, например, о поклонении зоотаврам в Китае, Африке и Индии (факир Рабапутра, взлетающий в луче неземного света навстречу зоотавру, предвосхищает кадры многих и многих голливудских фильмов) или — в духе А. Доде — сепаратистском восстании в Тарасконе.
Впрочем, было бы неправильно утверждать, что «Катастрофа» вовсе лишена героев. Ими становятся технократы, инженеры, которые твердо и целеустремленно, не смущаясь, если требуется, решительными мерами, ведут человечество к спасению. Это президент европейских «штатов» Виктор Стефен, энергичный американец Кресби Гаррисон, автор проекта «подземного мира», и до болезненноси скромный старик-физик Жан Грандидье, изобретатель магнитной завесы. Спасение людей требует общих усилий, и Тасин с удовольствием описывает реквизиции, национализацию капиталов, трудовую повинность. «Там, под землей <…> по всей вероятности, снова пойдет неравенство, классовая борьба, вечная война между угнетающими и угнетенными, с революциями, с захватами власти, диктатурами и пр. Но сойти под землю, в наше новое убежище, мы должны равными, как первобытные люди, как если б мы только что появились на земле» — взволнованно восклицает Гаррисон.