В так называемых nomina loci значение места, локальности является основным. Ср., например, наименования мест с суффиксом -ище в русском языке, исследованные М.Н. Горбачевой. В семантическом отношении эти наименования (ср. езúще, буевúще, вместúлище, пáстбище и др.) подразделяются на группы со значением: настоящего или бывшего местонахождения (иногда эти значения совмещаются) предмета, указанного производящим существительным; места совершения действия или проявления процесса, указанного производящим существительным или глаголом; меры пути или расстояния и др. (20, с. 7).
Специальную функцию обозначать место, местность несут топонимы – географические названия языка. Причем в отличие от нарицательных имен, основными функциями собственного имени являются функции идентификации и индивидуализации объекта. Примером передачи в топонимах определенного пространственного положения называемого объекта по отношению к другим объектам могут служить приводимые А.Ш. Скворцовой (46) географические имена типа Приказанье, Заволжье и другие топонимы русского и татарского языков.
В первую очередь с именем существительным связана грамматическая категория падежа. Эта категория в целом в значительной мере отражает пространственные представления, о чем говорят уже сами названия дифференциальных признаков объемности, периферийности и направленности, с помощью которых Р. Якобсон представил систему падежа русского имени существительного как систему привативных оппозиций (59).
«Значение падежа выражает отношение данной падежной формы имени к другим формам, но за этими отношениями грамматических форм в словосочетании и предложении стоят отношения предметов в объективном мире» (22, с. 43).
Эти отношения по-разному представлены в падежных системах различных языков. Например, в арчинском языке пять серий локативов (выделяются по конкретным пространственным ориентирам со значением «внутри», «между», «под», «над», «рядом с…») и шесть падежей пространственной локализации, в которых по-разному, в зависимости от конкретных лексико-семантических групп существительных, представлены указанные семы (27, с. 157 – 167).
Местное значение могут выражать не только собственно локативы, но и другие падежи, ср. известный пример с лат. Romae «в Риме», форма родительного падежа; также в латинском языке, помимо аблатива, различные обстоятельственные функции имеет аккузатив – с предлогами или без предлогов (22, с. 110).
По Дж. Лайонзу, термин «локальные функции категории падежа» следует понимать в том смысле, что они охватывают пространственные и временные ограничения, выражаемые в языке.
«Именно в области функционирования категории падежа мы находим один из самых серьезных аргументов для обоснования необходимости связать синтаксис с теми пространственно-временными ориентационными рамками, в которых действует языковой механизм» (32, с. 316 – 317).
Примеры выражения временных и пространственных отношений с помощью категории падежа можно извлечь из материала многих языков мира. Т.Г. Перфильева (40) отмечает, что в ненецком языке все падежи, кроме основного, могут выражать пространственные отношения. При этом наблюдаются два основных ряда значений:
1) места,
2) пространственного направления.
Например, местно-творительный падеж, в отличие от других падежей, передающих динамику движения, отражает статику и употребляется в сочетании со статическими глаголами и глаголами действия. При этом он указывает на безграничное пространство («на небесном своде сияет»), пространство, имеющее условные границы («мы живем в лесу»), предмет, имеющий объем («они живут в чуме»), предмет, рядом с которым или на горизонтальной поверхности которого совершается действие («на листьях копошатся»). Значение пространственного направления выражается дательно-направительным, отложительным, продольным падежами.
Э.Г. Беккер исследует выражение пространственных и временных отношений в селькупском языке и указывает падежи пространственной ориентации: дательно-направительный, местно-временнóй, местно-личный, исходный, продольный, предельный. Кроме того, указанные отношения выражаются послеложными конструкциями, наречиями. Для падежей отмечается связь падежных значений, их функциональной направленности с семантикой глагола. Тем не менее идея распространения действия от чего-либо, кого-либо, к кому-либо, вдоль чего-либо и т.п. заложена не только в семантике глагола, но и в самой природе падежного аффикса; часто аффиксы направительных падежей наряду с послелогами конкретной семантики и наречиями сами по себе служат грамматическим выражением пространственных отношений (8, с. 51). В селькупском языке есть явления, реализующие в определенных масштабах пространственно-временные отношения: одни отражают генетическую общность понятий пространства и времени, другие – былую морфологическую недифференцированность пространственных восприятий. Генетическая общность понятий пространства и времени находит свое выражение в ряде наречий и послелогов, в структуре падежных форм (все падежи пространственно-временнóй ориентации, независимо от того, пространственные или временные отношения выражаются, оформляются одними падежными показателями) (9, с. 131).