Отдельные вопросы истории локативов и выражения различных пространственных значений в палеоазиатских и самодийских языках рассмотрены в других статьях указанного сборника (47): в работах П.Я. Скорика, А.П. Володина, Г.А. Меновщикова, Н.М. Емельяновой, И.П. Сорокиной и др.
Предикативные категории также имеют пространственно-временные параметры (этим отличаются, например, категория вида, предельности).
Понятия дискретности / недискретности пространства в связи с движением находят свое выражение в семантической системе языка. Как указывает О.Г. Овчинникова (36), в лингвистике сложилось представление, что предметное значение, выражаемое именами существительными, связано прежде всего с пространственными характеристиками объективной реальности, тогда как отражение отношений между ними, прежде всего репрезентируемое глаголами, связано с временными отношениями. Для аспектологии важны понятия предельности / непредельности, дискретности / недискретности, ограниченности / неограниченности. По мнению автора, недостаточно определять предел только как временнýю границу действия (36, с. 51). Дискретный акт действия, например, англ. take «брать», предполагает лицо-агенс, находящееся в определенной точке пространства, предмет-объект, который этим лицом передвигается в иной точке пространства. При этом агенс перемещает объект к себе или в каком-либо ином направлении, к какой-то третьей точке пространства. Само действие взятия, захватывания предполагает, таким образом, идею не только временных, но и пространственных границ (в отличие от sleep «спать», которое выражает состояние, процесс).
Признак дискретности / недискретности в семантике английского глагола несет идею границ, выделимости, отдельности, существенную для процесса познания. Эта идея важна не только для наименования действия, но и для наименования предмета (36, с. 53). В языке признак дискретности / недискретности отражается в классе имен существительных и субстантивных местоимений, ср. также грамматическую категорию ограниченности / неограниченности предмета для имени существительного – нулевой и материальный артикли. Объединяющий фоновый признак для всех указанных категорий – возможность или невозможность очертить границы называемого существительным предмета.
Локативные глаголы состояния хорошо описаны У. Чейфом (53, с. 183 – 188). В особенности для глаголов интересен словообразовательный аспект. Здесь можно сослаться на работы Э. Сепира, Е.С. Кубряковой и др. Так, Е.С. Кубрякова указывает, что
«на долю префиксации приходится чаще всего выражение пространственных и временных значений. В отличие от суффикса, выступающего как классификатор или классный показатель, префикс модифицирует готовое слово и только уточняет значение исходной основы» (31, с. 83).
Префиксальные морфемы пространственного значения в основном употребляются при глаголах с семантикой движения (бежать – перемещаться в пространстве). В ряде языков существуют сложные системы приглагольных показателей ориентации движения. Так, в хиналугском языке направление движения определяется не абсолютно, а по отношению к некоторому предмету, являющемуся ориентиром движения. Показатели ориентации можно разложить на элементарные пространственные и направительные значения. Пространственные значения характеризуют расположение субъекта движения относительно ориентира движения по вертикали:
1) субъект ниже ориентира,
2) субъект выше ориентира,
3) субъект на одном уровне с ориентиром,
4) расположение субъекта по вертикали относительно ориентира неопределенно.
Направительные значения указывают на: