Человек: со своей открытостью истине и красоте, своим нравственным чувством, своей свободой и голосом своей совести, своим устремлением к бесконечному и к счастью, человек вопрошает себя о существовании Бога. Сквозь все это он различает знаки своей души, своей духовности. "Зерно вечности, которое он несет в себе самом и которое не может быть сведено к одной только материи", - его душа не может иметь иного начала, как в одном Боге.
33
Мир и человек свидетельствуют о том, что они не несут в себе самих ни своей первопричины, ни своей конечной цели, но что они имеют удел в Сущем, не имеющем ни начала, ни конца. Так, этими разнообразными путями, человек получает доступ к познанию существования реальности, которая является первоисточником и конечной целью всего и "которую все зовут Богом".
34
Возможности человека делают его способным познать существование Бога личностного. Но чтобы человек смог войти в глубину Его, Бог пожелал открыть Себя ему и даровать ему благодать способности с верой принять это откровение. Тем не менее, доказательства существования Бога могут располагать к вере и помогать увидеть, что вера не противоречит человеческому разуму.
35
III. Познание Бога согласно учению Церкви
"Святая Церковь, Матерь наша, верит и учит, что Бог, начало и конец всех вещей, может быть определенно познан естественным светом человеческого разума на основании сотворенного". Без этой способности познавать человек не смог бы принять Откровение Божие. Человек обладает этой способностью потому, что он создан "по образу Божию".
36
Однако в исторических условиях, в которых человек находится, ему очень трудно познать Бога одним лишь светом своего разума:
37
Хотя разум человеческий действительно, попросту говоря, может собственными силами и естественным светом своим прийти к настоящему и уверенному познанию личностного Бога, хранящего мир и правящего им Своим Провидением, так же, как и к познанию естественного закона, вложенного Творцом в наши души, тем не менее, есть множество препятствий, мешающих тому же разуму эффективно и плодотворно пользоваться своими природными возможностями, ибо истины о Боге и людях абсолютно превосходят порядок чувственного, и когда они должны стать действием поправлять жизнь, они требуют самоотдачи и самоотречения. Человеческий дух при восприятии этих истин сталкивается с затруднениями со стороны чувств и воображения, а также от порожденных первородным грехом дурных побуждений. Отсюда происходит тот факт, что в этой сфере люди с легкостью убеждают себя в ложности или хотя бы сомнительности того, что им не хочется признать подлинным".
Поэтому человек нуждается в просвещении Откровением Божиим - не только по отношению к тому, что превосходит его понимание, но и по отношению к "религиозным и нравственным истинам, которые сами по себе не недоступны разуму, чтобы они могли быть - в нынешнем состоянии рода человеческого - познаны всеми без труда, с твердой уверенностью и без примеси заблуждения".
38
IV. Как говорить о Боге?
Защищая способность человеческого разума познать Бога, Церковь выражает веру в то, что можно говорить о Боге всем людям и со семи людьми. Это убеждение - отправная точка ее диалога с другими религиями, с философией и науками, а также с неверующими и атеистами.
39
Поскольку наше богопознание ограничено, то и язык, которым мы говорим о Боге, тоже ограничен. Мы можем именовать Бога, лишь исходя из творений и согласно нашему ограниченному человеческому способу познания и мышления.
40
Всякое творение несет в себе некое подобие Бога, и в особенности человек, созданный по образу и подобию Божию. Многочисленные совершенства творений (их подлинность, их доброта, их красота), таким образом, отражают бесконечное совершенство Божие. Итак, мы можем именовать Бога исходя из совершенства Его созданий, "ибо от величия красоты созданий сравнительно познается Виновник бытия их" (Прем 13, 5).
41
Бог превосходит любое творение. Это означает, что мы должны без устали совершенствовать свой язык, очищая его от всего, что есть в нем ограниченного, образного, несовершенного, чтобы не путать с нашими человеческими представлениями Бога, "неизреченного, незримого, непостижимого, недоступного". Наши человеческие слова всегда остаются по эту сторону тайны Бога.
42
Действительно, говоря о Боге, наш язык изъясняется по - человечески, но он в самом деле достигает самого Бога, не будучи при этом в состоянии выразить Его в Его бесконечной простоте. Необходимо помнить, что "между Творцом и творением невозможно отметить сходства столь большого, чтобы разница между ними не была бы еще большей", и что "мы не можем постичь в Боге то, что Он есть, но только то, чем Он не является и как другие существа соотносятся с Ним".