— Довольно теплый денек, — сказал Остап, обернувшись к попутчику и указывая глазами на его воротнички. — Не так ли?
— Да, но в вагоне было очень холодно, — ответил хич-хайкер.
— Можете подать в суд на компанию, — подал голос Арчибальд.
— Это был товарный вагон, — пояснил хич-хайкер.
Остап представился.
— Мы с компаньоном едем в Мексику, — сказал он безразлично. — Нас там поджидают…
В размеренном реве двигателя проскользнула истерическая нотка — дрогнула нога на педали.
— Быки и матадоры, — закончил командор. И тут же добавил: кажется, по-испански "матадор" означает — "убийца"?
Двигатель снова хрюкнул.
— Куда направляетесь? — просто спросил Остап.
Хич-хайкер тоже представился, положил свою черную шляпу на колени и охотно принялся рассказывать о себе.
"Хорошая черта американцев, — подумал Остап, — они общительны".
Его звали Робертс. Друг написал ему, что нашел для него работу по упаковке фруктов, на восемнадцать долларов в неделю. Надо проехать семьсот миль, денег на такую длинную дорогу у него, конечно, нет. Всю ночь он не спал: ехал в товарном вагоне, и было очень холодно. В вагоне было несколько бродяг. Робертсу было совестно ехать зайцем, и он на каждой станции выходил помогать кондукторам грузить багаж. Но бродяги спали, несмотря на холод, и никаких угрызений совести не испытывали.
Робертс ехал из Оклахомы. Там лежит в больнице его жена.
Он вытащил из кармана газетную вырезку, и показал фотографию молодой женщины, полулежащей в белой больничной кровати, и заголовок: "Она улыбается даже на ложе страданий".
— Я читал об этом в "Нью-Йорк таймс", — важно подтвердил Арчибальд.
Несколько часов подряд Робертс рассказывал историю своей жены.
Он говорил не торопясь, не волнуясь, не набиваясь на жалость или сочувствие. Его просят рассказать о себе — он рассказывает.
Он родом из Техаса. Работал на маленькой сельской консервной фабрике и сделался мастером. Женился на замечательной девушке. Это был очень счастливый брак. Молодые супруги все делали вместе — ходили в кино, к знакомым, даже танцевали только друг с другом. Она была учительница, очень хорошая, умная девушка. Детей она не хотела — боялась, что они отнимут у нее мужа. И дела у них шли отлично. За четыре года совместной жизни они скопили две тысячи долларов. У них было восемнадцать породистых коров и свой автомобиль. Все шло так хорошо, что лучшего они не желали. И вот в феврале произошло несчастье. Жена упала с лестницы и получила сложный перелом позвоночника. Начались операции, лечение, и за полтора года доктора забрали все — и наличные деньги, и деньги, вырученные от продажи всех восемнадцати коров и автомобиля. Не осталось ни цента. Первый госпиталь брал по двадцать пять долларов в неделю, оклахомский берет теперь по пятьдесят. Жене нужно сделать металлический корсет — это будет стоить еще сто двадцать долларов.
За один год он потерял все. Жена стала навсегда калекой, хозяйство и деньги расхватали медицинские работники. Сам он стоит у дороги и просится в чужую машину. Единственное, что у него еще осталось — это поднятый кверху большой палец правой руки.
На упаковке фруктов он будет получать восемнадцать долларов в неделю, а жить на шесть-семь. Остальные будет тратить на лечение жены. Бедняжка хочет все-таки работать. Она думает преподавать дома латинский язык. Но кто в Оклахоме захочет брать домашние уроки латинского языка? Это маловероятно.
Сумрачно улыбаясь, Робертс снова показал газетную вырезку. Под фотографией значилась оптимистическая подпись:
"Она знает, что парализована на всю жизнь, но с улыбкой смотрит в будущее. — Ведь со мной мой Робертс! — сказала бедная женщина в беседе с нашим сотрудником".
Робертс спрятал вырезку.
— Ничего не поделаешь, — сказал он очень спокойно. — Мне не повезло.
— Не повезло?! — взвился Арчибальд. — Вот такие, как вы, Робертс, никогда не пытаются найти корни постигшего вас несчастья. О да! Это не в характере американцев. Конечно, когда ваши дела идут хорошо, вы не скажете, что вас кто-то облагодетельствовал. Вы сами сделали себе деньги, своими руками. Вы не замечаете, что экономика страны на подъеме, что законы действуют, даже то, что на вас работает человек 10–15. И это прекрасно. Но вы не хотите ничего понять, даже когда с вами случается беда. Вы не станете никого винить, вы скажете: "Мне не повезло". Кстати, простите мою бестактность, но в том же номере газеты, где говорилось о вашей жене, буквально на следующей странице писали об одном парне, который сиганул с тридцатого этажа и оставил записку: "Мне не повезло"!!!