— Вот это — районная больница. Рядом — пожарная часть. В подтверждение его слов из ворот части с пронзительным воем выехал красный автомобиль. Ходячие больные в панике высыпали на улицу через дверь. Лежачие сокращали путь через окна.
— Так, плановые учения, — с подчеркнутым безразличием сказал председатель исполкома и многозначительно подмигнул председателю здравотдела.
— Конгениально, — прокомментировал Бендер. — Для полноты картины мы на крыше пожарной части достроим кузницу кадров — роддом, а во дворе больницы — "колыбель металла" — металлургический комбинат. Так сказать, производство по комплексному методу.
— Очень правильно, — обрадовался председатель здравотдела.
— А вот это, — хозяин панорамным жестом обвел окрестные горы, — это наши Аджарские Альпы.
Гости остолбенели.
— Имеется другое мнение, — официальным тоном сказал председатель здравотдела. — Это — Аджарская Швейцария, — он повторил панорамный жест.
— Но у нас в отчетах — Аджарские Альпы, — попытался возразить предисполкома.
Председатель здравотдела вопрошающе посмотрел на Остапа.
— Контора пишет, — лениво бросил Остап.
— Перепишешь свой отчет, — отрезал гость из Батуми.
— А водопад?
— Какой водопад?
— Водопад у нас есть. Аджарская Ниагара.
— Весьма прогрессивно… — пробормотал Остап.
— Водопад можешь оставить, — снисходительно махнул рукой председатель здравотдела.
Во время обильного застолья, подливая Бендеру в бокал неверной рукой, хозяин сказал:
— Виноделие в нашем районе догнало и перегнало дореволюционный уровень. Но мы не собираемся строить будущее нашей республики на виноделии. Мы недавно открыли минеральный источник. Аджарский Нарзан! Разлив новой воды идет вперед гигантскими шагами.
— Ой-ой-ой, — прошептал Остап, закрывая глаза. Слышишь, Сеня, гигантскими!
— Слышу, — кротко отозвался Сеня.
Хозяин откупорил бутылку минеральной воды.
— Извините, — осведомился Сеня. — Источник не в черте города?
— Зачем в черте, — подал голос председатель здравотдела. — Рядом с моим селом. Двадцать метров до речки Чача.
— За процветание нашей автономной советской социалистической Швейцарии, — оживился Остап. — Хочу на источник!
— Слово гостя — закон, — хором поддержали председатели.
В сумерках два человека пробирались сквозь кусты к быстрой горной речке. Сзади, на поляне у костра, пьяные голоса выводили старинную грузинскую песню.
— Пора! — скомандовал старший, человек в белой фуражке.
Две тени запрыгали по камням на противоположный берег.
Из телефонного разговора начальника милиции Ахалцихского района Грузинской ССР с начальником милиции Хулойского района Аджарской АССР:
— Слушай, Вано! Вчера два каких-то дурака перешли через Чачу из твоего района в мой район. Колхозника Мамаладзе янычаром обзывали. Требовали лиры. Музыканты наверное. Учитель Гогуашвили предложил им скрипки. Они ему глаз подбили. Сейчас в КПЗ сидят. Домой, в Москву, просятся. Хотел протокол написать. Но не написал. Потому что мои люди говорят, что эти двое были на источнике с вашим председателем райисполкома и каким-то большим начальником из Батуми. Мои люди хотели тех двоих спросить про этих двоих. Но их шофер сказал, что эти двое и те двое вместе очень много минеральной воды выпили. И когда эти двое ушли через речку еще минеральной воды искать, те двое, которые остались, уже такие усталые были, что совсем говорить не могли. Поэтому шофер их в машину положил и увез. Теперь ты спроси своего предрайисполкома, что с этими двумя делать.
Из телефонного разговора председателя исполкома Хулойского района с начальником милиции:
— Вано, сын собаки! Я кушать, спать не могу, думаю, куда наши гости пропали, может быть, их медведи скушали, дорогой товарищ председатель здравотдела республики рядом стоит совсем зеленый, а ты сидишь?!
Быстро езжай в соседний район, забери наших уважаемых гостей, вези их лично в Кутаиси и лично посади на московский поезд. Чтобы в интересах индустриализации республики и района никаких протоколов-мратоколов, разговоров-мразговоров не было! Еды много дай, вино — не давай. Хотел лично проводить — не могу: сильно болею. Лично прошу!
Глава 23.
Изучим Арктику на практике!
Прошла неделя. Душевные раны затянулись.
В пятницу, за ужином Сеня сказал:
— К нам в редакцию завтра челюскинцы приезжают…
Остап отложил вилку.
— Третий день редакцию лихорадит, — весело продолжал Сеня. — Знаете, чем сегодня занимался? Не поверите — искал мельхиоровые вилки. Что, не вкусно, командор?