Там, в гостинице «Байеришер Хоф», мисс Тернер поступила правильно. Сделала то, чему учили ее инструкторы. У нее в руке был пистолет — она выстрелила. И убила Зонтага. Фон Динезен, стоявший в широком дверном проеме с пистолетом, нацеленным на Кальтера, допустил промашку. Он заговорил. Возможно, он поступил так потому, что привык выступать на сцене и у него это неплохо получалось.
Но долго говорить ему не дали — все остальные тоже выхватили оружие.
И тут все случилось разом.
Для меня это была возможность. Когда грянули первые выстрелы, я сцепил пальцы, шагнул влево и, повернувшись на левой ноге, вмазал сжатыми кулаками Клаусу по горлу, вложив в удар весь свой вес. Он как раз собирался достать из кармана пистолет, но не успел — вместо этого он согнулся пополам и схватился за горло. Я выхватил у него «люгер» и рукояткой хватил его по затылку.
Когда он упал на булыжник, я двумя руками поднял пистолет и выпустил две пули в верзилу с сумкой мисс Тернер. Верзила был занят тем, что стрелял в фон Динезена, но вдруг остановился и рухнул наземь.
Я развернулся и успел заметить, как падают фон Динезен и не-Клаус. Я направил свой пистолет на Кальтера, а он нацелился своим на меня. Но в этот самый миг у него за спиной возник Пуци Ганфштенгль — и ударил его по голове длинной трубой.
Кальтер упал. Пуци швырнул трубу на улицу. Она громко зазвенела — как колокол.
Мисс Тернер подбежала к фон Динезену — он лежал навзничь на цементном полу — и опустилась около него на колени.
Пуци схватил меня за руку. На нем был очередной серый костюм и белая рубашка, но я впервые видел его без галстука.
— Фил! Надо уходить! Вот-вот нагрянет полиция!
Верно, только, возможно, не сразу. Мы находились в торговом районе — поблизости ни одного жилого дома.
Однако, прежде чем уйти, надо было кое-что сделать.
Не выпуская пистолета, я кивнул на верзилу с сумкой мисс Тернер.
— Пошарьте у него в карманах. Найдите ключ от наручников. И заберите сумку.
Я подскочил к не-Клаусу, вырвал у него из рук портфель. И повернулся к Кальтеру. Присел на корточки, положил «люгер» на мостовую и пощупал ему шею. Пульс был, правда, слабый.
Я порылся у него в карманах. Забрал свой «кольт» и положил его рядом с «люгером». Пришлось обшарить еще два кармана, прежде чем я наконец нашел ключи от наручников.
Кальтер слегка дернул рукой, словно в судороге, и тихо застонал. Я схватил его за волосы, приподнял голову и с силой ударил о мостовую.
От двух черепных травм, нанесенных с небольшим промежутком, ему вряд ли станет лучше. Но мне не понравилось, что на щеке у мисс Тернер был синяк. Да и сам Кальтер мне тоже не понравился.
Я открыл портфель и наскоро осмотрел его содержимое. Все было на месте, включая бумажник, расческу и перочинный нож. Я рассовал все это по карманам, а в портфель положил «люгер». Встал и засунул «кольт» в карман пальто.
Пуци подошел к мисс Тернер. И встал рядом, держа в руке ее сумку. А она стояла все так же на коленях возле фон Динезена, опустив голову.
Я поспешил к ним.
— Он умер, — сказал мне Пуци. Его широкое лицо казалось безразличным.
Я тронул мисс Тернер за плечо.
— Нужно уходить.
Она подняла на меня глаза, полные слез, и кивнула:
— Да, конечно.
Я подал ей руку. Она взялась за нее и выпрямилась. Слегка пошатнулась, но устояла.
— Да, — сказала она.
Я снял с нее наручники. Она этого как будто не заметила. Потому как все еще смотрела вниз, на фон Динезена.
— Пуци, — сказал я, — отдайте ей сумку.
Он протянул ее мисс Тернер.
— Проверьте, все ли на месте, — сказал я.
— Да. — Она взяла сумку, открыла, вяло покопалась в ней.
— Фил, пора уходить, — сказал Пуци.
— Да, — кивнул я. И обратился к мисс Тернер:
— Готовы?
— Да, — ответила она.
— Откуда вы узнали? — спросил я у Пуци.
— Эрик позвонил.
— А он откуда узнал?
— Ему Гитлер сказал.
— Почему?
Мы сидели в полуразрушенном сарае к западу от Пассау, где мы с мисс Тернер оставили мотоцикл. «Мегола» была все еще там.
Снаружи небо уже мало-помалу превращалось из черного в опаловое с молочно-белым отливом.
Мы с Пуци стояли у кузова странной машины. Это был «Даймлер», старенький, видавший виды грузовичок, в сплошных вмятинах. Его покрасили в траурный черный цвет, но краска давно облупилась, и можно было видеть, что за долгие годы его перекрашивали не раз, и в разные цвета. Возможно, во время войны он был покрыт защитной краской.
После того как мы покинули гараж, прошло минут двадцать.
Я считал, что у нас в запасе есть часа два. Полиции Пассау понадобится время, чтобы понять, что к чему. Если Кальтер с Клаусом живы, хотя насчет Кальтера я совсем не уверен, они могут нас сдать.
А может, и нет. Кальтер с подручными действовали по собственной инициативе, не уведомив местные власти, и полиция Пассау может обидеться.
Если же Кальтер мертв, Клаус, скорее всего, будет держать язык за зубами, пока не получит приказ от своего начальства.
Но продолжаться до бесконечности это не может — и нам надо было что-то решать.
Мы не можем вернуться в Мюнхен на грузовике вместе с Пуци. Мы не сможем получить фальшивые паспорта с визами от сержанта Хайдена, если о нас прознает вся полиция в Пассау. А значит, через австрийскую границу нам не перебраться.
Да и здесь, в сарае, нельзя торчать вечно.
Но мне все же хотелось знать, каким образом Пуци и фон Динезену удалось подоспеть вовремя. Пока ехали в машине, возможности поговорить не было, если учесть, что Пуци вел эту старую разбитую колымагу по улицам Пассау так, будто это была «Бугатти».
— Точно не знаю, — сказал Пуци. — Но, по его словам, Гитлер хотел ткнуть его носом. Он так и сказал — ткнуть носом. Но что это значит, не объяснил.
Мисс Тернер стояла в полутора метрах от нас в открытых дверях сарая, прислонившись к косяку и сложив руки на груди. Она смотрела на светлеющее небо. И вот медленно, но решительно она повернулась к нам лицом.
— Он был там, — сказала она. — У Гитлера. Когда он звонил Кальтеру.
— Это фон Динезен сам вам сказал? — удивился я. — Только что?
— Да. Он знал, что Кальтеру нужно время, чтобы собрать своих людей. Как только появилась возможность, он позвонил господину Ганфштенглю.
— Но зачем Гитлер сообщил ему о том, что происходит?
— Как сказал господин Ганфштенгль, чтобы ткнуть Эрика носом. В наши с ним отношения. Гитлер разозлился на меня до невозможности.
— Фил, он сам не свой, — вмешался Пуци. — Ужасно расстроился по поводу мисс Тернер. И напутан. Он уже в курсе, что она знает про берлинскую проститутку. И что он ее ударил.
— Ударил? — переспросил я.
— Эрик мне об этом рассказывал, — сказал Пуци. Очевидно, Гитлер поведал эту историю только фон Динезену. — Но она хотела украсть у него бумажник, Фил. За это он, понятно, ее и ударил.
— Конечно, — сказал я.
— Но если народ узнает, что Гитлер ходит к проституткам, его репутация здорово пострадает. Грянет скандал. И тогда его карьере конец.
Я взглянул на мисс Тернер. Ее руки все еще были сложены на груди. Она посмотрела на меня. Ни она, ни я не сочли нужным поправить Пуци. В этом не было смысла.
Я снова обратился к нему.
— А вам не кажется, — заметил я, — что он перегнул палку? Он же хотел, чтобы нас убили.
— Сейчас он плохо соображает, Фил. Потому что боится. Но я могу с ним поговорить. Убедить его, что он неправ.
— Ладно. Вернемся к вашему рассказу. Значит, вам позвонил фон Динезен.
— Да, и сказал, что Гитлер отрядил кого-то в Пассау разобраться с вами и мисс Тернер.
— Как же он собирался выйти сухим из воды? Что сказал бы пинкертонам?
— Что вас прикончили красные. Потому что вы слишком близко к ним подобрались и могли доказать, что они-то и организовали покушение в Тиргартене.
— Понятно.
— Вот я и оделся, пошел к соседу и разбудил его. Своей машины у меня нет. Сосед не мог дать мне легковую машину — она ему самому сегодня была нужна, но он был настолько добр, что одолжил мне вот этот грузовик. Он хоть и старый, но в отличном состоянии. Ну, я сел и поехал в Мюнхен за Эриком. И когда приехал, сказал ему, что наша затея безнадежна и мы вас не найдем, но Эрик настаивал — говорил, у нас, мол, пока есть время. Он сказал, что Кальтеру еще нужно найти человека, который знает Пассау, а такого сразу не найдешь.
— Но нас-то как вы нашли?
Подъехав к Пассау, продолжал свой рассказ Пуци, они с Эриком затаились за деревьями и стали ждать. Через час мимо них с огромной скоростью промчались две машины, и они догадались, что это Кальтер со своими молодчиками. Они с Эриком проследили за ними до гаража. Пуци оставил грузовик на берегу реки метрах в пятидесяти выше по течению.