Облака, небо, земля — все это не что иное, как безмерная пустота, бесконечное однообразие, мертвое молчание. Единственные черные пятна, какие виднеются, это обломки скал, чересчур острые пики которых не дают никакой подпоры снегу, или стены какой-нибудь уединенной хижины, построенной на утесистой, неприступной скале. Впрочем, эти черные пятна служат единственным средством для путешественников отдавать себе отчет в расстояниях, которые иначе стали бы совершенно неопределенными.
Глядя на эти отдельные хижины, наполовину занесенные снегом, не замечая ни трубы, ни тропинки, которая бы вела туда, можно подумать, что они оставлены своими обитателями.
Внизу в глубокой долине, когда находишь какую-нибудь точку опоры или прислонишься к чему-нибудь, чтобы посмотреть вниз, виднеется змеистая Арагва — не как блестящая летом длинная серебряная лента, развернувшаяся на темном фоне земли, но как черноватый поток воды, цвет которой, как полированная сталь, рельефно выделяется на фоне белизны снега.
Кайшаурская станция и все окружающие ее строения были покрыты снегом: кровли такого же цвета, как и остальная часть пейзажа, делали этот снег похожим на какие-то курганы. Окна почти наполовину были завалены снегом, надо было делать траншеи, чтобы дневной свет и воздух проходили через них — будто находишься в Сибири.
Мы остановились в Кайшауре: в этот день нельзя было и думать ехать далее, ведь нам пришлось бы переезжать Крестовую гору ночью, а между тем ее и днем-то переезжают с превеликим трудом.
Было три часа дня. Отпрягли лошадей, и так как в эту пору года проезжающих по Военно-Грузинской дороге бывает очень мало, нам досталась самая лучшая комната на станции.
На другой день в девять часов утра мы отправились в путь. Двое или трое саней прошли со времени нашего прибытия, поэтому мы могли рассчитывать на нечто типа проложенной дороги. Благодаря моей подорожной и особому приказу князя Барятинского нам дали двадцать волов, десять солдат и столько же казаков.
Едва мы проехали две версты от Кайшаура, как встретили одного ингушского дворянина с четырьмя верховыми нукерами. Четверо других всадников ехали за ними, держа на привязи шесть больших великолепных борзых. Князь — мне сказали, что это был князь — был одет в древний костюм наших крестоносцев, т.е. имел плоскую каску на голове, с железной сеткой, ниспавшею вокруг, исключая переднюю часть, панцирь, прямую шашку и небольшой кожаный щит. Мы были уже в пределах осетинского поселения Гуд.
Надо быть ученым, как Клапрот или Дюбуа, чтоб признавать осетин ингушами — их победителями.
Ингуши ни магометане[262], ни христиане; религия их очень проста: они деисты. Бог называется у них — Даль, но он не окружен ни святыми, ни апостолами. В воскресенье они отдыхают, соблюдают большой и малый посты; имеют несколько священных мест, которые почти все представляют церкви времен царицы Тамар. Священником у них старик, которого они называют Исанин-стаг (чистый человек): он не женат, приносит жертвы и читает молитвы.
Русские миссионеры осетинской комиссии всячески старались обратить их в православие, но без большого успеха. С другой стороны, два брата из ингушей были проданы в Турцию, приняли там мусульманскую веру, ходили на поклонение в Мекку и потом возвратились на родину; они нашли там свою еще живую мать и обратили ее в исламизм, который они проповедовали своим соотечественникам; но эти сказали им:
— Вы проповедуете веру, которую вы узнали в рабстве, но мы не хотим этой веры. Уходите и не показывайтесь больше в нашей стране.
Оба брата исчезли и уже никогда больше не возвращались в эти места.
Ингуши заимствуют, как калмыки, свои имена от животных: например, они называются поэ, что значит собака; уст — бык, кока — свинья[263]. Они имеют по пяти, шести, даже семи жен; у них больше свободы в этом отношении, нежели у мусульман, которые могут иметь максимум четырех законных жен. Ингуши разделяются на больших и малых: первые живут на равнине, вторые в горах.
Что касается осетин, о которых мы сказали несколько слов и которые носят, что меня особенно поразило, колпаки совершенно похожие на колпаки наших шутов, то мы скоро познакомились и с ними[264]. Им велено было расчищать дорогу, что они и делали крича, распевая, ссорясь и бросая друг в друга снегом на лопатах.
262
А осетины? Религия их тоже состоит из смеси верований христианских, мусульманских и отчасти языческих.
263
Последнее неверно: свинья у них в таком же, если еще не в большем презрение, как у турок и евреев, и название это служит тяжким ругательством.
264
Тут автор смешал: речь у него идет, судя по описанию, о хевцах, которые носят войлочные остроконечные шапки; но это не настоящие осетины, а полугрузины-полуосетины. Коренные осетины живут преимущественно на северном склоне Кавказского хребта.