– Вы… Вы не имеете права. Вы будете отвечать за это! – неуверенно протестует Саахов.
– За твою поганую шкуру я буду отвечать только перед своей совестью джигита, честью сестры и памятью предков, – патетически продолжает Шурик.
Товарищ Саахов подбегает к Нине, опускается на колени.
– Нина… Нина, остановите их! Мы с вами современные люди. Ну это же средневековая дикость! Я нарушил этот кодекс, но я готов признать свои ошибки…
– Ошибки надо не признавать, их надо смывать кровью, – гордо бросает Нина, пряча улыбку.
– Вы не имеете права… Это-самосуд! Я требую, чтобы меня судили по нашим советским законам…
– А покупал ты ее по советским законам? Или, может, по советским законам ты ее воровал?
Прекратим эту бесполезную дискуссию. Сестра, включи телевизор погромче, начнем…
И Шурик начинает выразительно точить кинжал. Испуганный Саахов забивается в угол и опускается на колени.
– Не надо, не надо… Я вас умоляю, не надо… Я больше не буду… Ну позвольте мне пойти в прокуратуру… Ну разрешите мне сдаться властям.
Мстители неотвратимо приближаются к нему. И тут Саахов предпринимает последнюю попытку спастись. Он дергает ковер, Шурик и Эдик падают. Саахов проносится через комнату и вскакивает на подоконник раскрытого окна.
Здесь его и настигает роковой выстрел. Саахов со стоном валится за окно.
– Вы что? С ума сошли? – ужасается Нина. Этот выстрел не был предусмотрен планом.
Но друзья-мстители почему-то беспечно смеются.
– Не беспокойтесь, это только соль, – говорит Шурик.
– Соль, соль! – подтверждает Эдик и приветствует севшую ему на голову ворону. – Молодец, Гамлет!
– Встать! – командует Шурик Саахову.
– Встать! – продолжает чей-то голос. – Суд идет.
Этот голос уже звучит в зале народного суда. Со скамьи подсудимых поднимаются Джабраил, Балбес, Бывалый и Трус. Товарищ… то есть, простите, гражданин Саахов уже стоит.
– Да здравствует наш суд, самый гуманный суд в мире! – со льстивым воодушевлением вдруг выкрикивает Трус и начинает аплодировать. Но под строгим взглядом судьи он прекращает свой единственный аплодисмент.
– Прошу садиться! – говорит судья.
Джабраил и троица опускаются на скамью подсудимых. Саахов продолжает стоять.
– Садитесь! – уже специально для него повторяет судья.
– Спасибо, я постою, – отвечает Саахов.
Балбес, бросив взгляд на место ранения Саахова, ухмыляясь, поясняет:
– Гражданин судья, он не может сесть!
И вот та же дорога, которой начиналась наша история. Она ведет из города, где Шурик пережил необычайные приключения, где он встретил, потерял и снова нашел Нину.
Сейчас они идут по этой дороге. За ними плетется навьюченный ишак. Всем троим грустно.
Кончились приключения, кончились каникулы, предстоит разлука.
Впрочем, мы надеемся, что Шурик с Ниной еще встретятся. Во всяком случае, нам очень хочется этого.
Из-за поворота выезжает сверкающий лаком новенький черно-белый микроавтобус «Старт».
Путники останавливаются на обочине. Нина поднимает руку.
Автобус тормозит, закрывая героев нашей истории. Затем он трогается – и на дороге нет никого. Ни очаровательной кавказской пленницы, ни ее похитителя и спасителя, ни, как это ни странно, даже ишака.
И пока мы размышляем, как мог сесть ишак в попутную машину, на экране появляется надпись:
КОНЕЦ