Теплый воздух. Яркий солнечный свет проникал сквозь арки с колоннами, отбрасывая длинные и четкие тени на пол, словно это были выделенные курсивом цифры на циферблате часов. Свет казался весьма странным. Таким чистым, горячим и точно направленным.
Янтарная плитка в коридоре сохраняла богатое внутреннее тепло и мерцала там, где на нее попадали яркие солнечные лучи. Я посмотрела на плитки рядом со мной — снова идеальные. Подойдя поближе, я увидела, что на каждой есть крошечная отметина — узор, выгравированный аккуратными тонкими линиями. Орнамент в форме цифры «8», снова и снова, и каждая из восьмерок была не больше кончика карандаша. Но цифры выстроились по бокам, образуя связки или цепочки. И оказалось, что это никакие не восьмерки. Лемнискаты — геометрические символы бесконечности, безграничные апейроны, кусающие хвосты двойные круги уробороса.
Шаг назад.
Я не слышала ничего, но создавалось ощущение, что где-то играет музыка, или, по крайней мере, отдается едва слышимая гармоническая вибрация. В воздухе витал аромат духов, но потом я осознала, что это мой запах. Меня облила духами Кары Кыс, когда отбросила пузырьки в сторону, помогая очистить зеркало в безымянном доме. Запах был едва уловимым, но казался таким сильным только потому, что в этом месте вообще ничем не пахло.
Место. Дворец. Огромных размеров. Мне казалось, что я нахожусь в маленькой части чего-то колоссального. Я продолжила свой путь, но остановилась, осознав, что в моей голове крутится слово, которого раньше там не было. Слово на запрещенной энунции, забытое мной уже в момент произнесения. И внезапно я вспомнила его здесь… Мне показалось, что это является одним из доказательств того, что я нахожусь в экстимном пространстве.
Я двинулась дальше. Сквозь арки мне удалось разглядеть город внизу, и я застыла как вкопанная. Огромный город с башнями и куполами, сверкающими серым и белым, сталью и корундом, некоторые из них увенчивали гребни и шпили из сияющего аурамита и орихалка. Город был заключен в кольцо из прочных стен для обороны, таких же величественных, как и башни. Абсолютно черное небо резко контрастировало с ярко освещенным городом. Я даже выглянула из-за угольной колонны, и посмотрела вверх. Мельком увидела там солнце — источник сверкающего света. Но солнцем оно едва ли являлось — это была сверхмассивная звезда иной системы. Ее окружала тьма, и она светилась сверхъестественной белизной. В сияющем ореоле мерцали и другие звезды в бесконечном пейзаже незнакомых узоров и причудливых созвездий, которые, я была полностью уверена, Фредди Дэнс сразу бы узнал. Они казались такими близкими, подобно призракам в вечной тьме, и я увидела очертания и полумесяцы первых экзопланет, некоторые из них, огромные и неподвластные времени, оставались непостижимыми в личных небесах Короля.
Я попыталась дышать ровно. Насколько огромен этот дворец, насколько огромен город? Сто лье в диаметре? Тысяча? Могучие стены казались такими далекими, но я все же могла их отчетливо видеть. Видеть, точно так же, как и бесчисленные звезды, поскольку воздух был чистым, без единого следа загрязнений.
Там было совершенно пусто.
Пустота казалась воистину жуткой. Я немного побродила по янтарным залам, нашла широкую лестницу из полированного мрамора и поднялась по ней наверх. И тут очутилась еще выше, выйдя прямо к неумолимому звездному свету на огромную платформу из белого камня, вдоль которой стояли громадные алебастровые статуи, и каждая представляла собой крылатого человека благородных кровей.
Мастер сотворил каждую статую похожей на Комуса Ноктюрна.
Мне показалось, что я нахожусь на самой высокой точке во дворце, но платформа, по габаритам как вся Королева Мэб, оказалась просто подножьем огромных башен, паривших надо мной. Они выделялись на фоне общей черноты из-за того, что были высечены из сияющего эфирцита. От любого взгляда вверх при попытке понять высоту у меня кружилась голова.
Я отвернулась и вновь посмотрела на город внизу. Теперь у меня больше преимуществ. Оказалось, возможным рассмотреть весь план города. Витки спирали плавно изгибались, подчиняясь как макро, так и микросхеме универсальной гармонии золотого — или божественного — сечения. Улицы казались извилистыми, словно спиральные камеры раковины наутилуса. Что это за место, и какой разум его сотворил?
Отсюда я видела даже то, что находилось за дальними стенами — белоснежную береговую линию, пляж, возможно в километр глубиной и шириной, уходящий к самому горизонту. А за ним простирался океан, такой бескрайний и темный под усыпанным звездами черным небом и бесконечно плещущийся о белоснежную береговую линию. Даже несмотря на расстояние, я могла слышать звук раскатистых всплесков волн. Показалось, что я даже слышала стук и позвякивание ракушек и гальки, гонимых волнами.