В позднеандроновский период полностью завершился процесс формирования скотоводческого хозяйства совершенно иного типа, чем тот, который был свойственен раннему этапу истории андроновских племен. Начиналась эра скотоводов-кочевников.
Погребальные памятники андроновцев дают представление и о стратификации общества, т. е. о его разделении на социальные слои (группы), и об идеологии, или, несколько уже, о религиозных представлениях создателей андроновской культуры. Прежде всего отметим, что практиковались два погребальных обряда — трупоположение, т. е. захоронение в могильной яме с курганной насыпью, и трупосожжение. Наличие двух традиций — важный признак не только существования локальных культур у разных племенных групп андроновцев, но и возможных этнических различий или, во всяком случае, присутствия весьма близких по культуре и идентичных по образу жизни этнических традиций, характерных для разных по происхождению групп населения андроновской культуры. Другой особенностью погребального обряда, характеризующей уже социальную неоднородность общества, является градация захоронений по размерам и богатству. Если жилища андроновцев свидетельствуют о жизни в составе большесемейной общины, то разделение погребений на «рядовые» и «богатые» говорят о том, что в андроновских родах и племенах отнюдь не было равенства всех их членов.
Инвентарь «рядовой могилы», т. е. совокупность предметов, сопровождавших покойного в иной мир, состоял обычно из нескольких глиняных горшков с пищей, скромных украшений, иногда орудий (ножи, тесла, каменные стрелы) и частей туши жертвенного животного. В «богатых» погребениях могильная яма отличалась значительными размерами, грандиозностью курганной насыпи, каменной ограды вокруг нее, и, в особенности, инвентарем. Так, в пяти погребениях могильника Синташта I (Южный Урал) найдены боевые двухколесные колесницы с десятью спицами в колесе, конские скелеты (от двух до семи), предметы конской упряжи. В таких захоронениях обильно представлено оружие — втульчатые бронзовые копья, луки со стрелами, бронзовые топоры-секиры, каменные и бронзовые булавы, кинжалы. Среди украшений — медные браслеты и кольца, покрытые золотом височные кольца, нагрудные уборы из серебряных пластин.
Вывод, который напрашивается, однозначен — в родах и племенах андроновцев, наряду с рядовыми общинниками — пастухами и землепашцами — существовала военная аристократия, отличавшаяся по своему положению и богатству от прочих сородичей. Основу этого привилегированного слоя составляли воины-колесничие, добывавшие богатство и славу в набегах и на войне, в защите своего рода и племени и в угоне скота иных племен. Жизнь андроновцев была отнюдь не всегда мирной и безмятежной, а отношения между племенами — далеко не идиллическими.
Колесница у андроновцев была не только орудием войны, но и предметом особого культа, почитания. В жилищах и погребениях нередки находки глиняных моделей колес со спицами или бронзовых блях, имитирующих колесо. Изображения колеса со спицами или колесниц с конной запряжкой часты не только среди петроглифов Тянь-Шаня, но и на глиняных сосудах. Конь был главным жертвенным животным. Жертвы приносились как на похоронах, так и в почитаемых местах, в родовых и племенных святилищах. Как показывают этнографические параллели, такие капища часто располагаются высоко в горах, в труднодоступных местах, где скальные плоскости обильно украшены выбитыми на камне изображениями животных, людей, колесничих и землепашцев, странных существ с головой — солнечным диском и другими сюжетами. Свидетельством другого объекта поклонения — священного огня — являются прямоугольные культовые очаги с чистым зольным слоем, обнаруженные в андроновских жилищах.
Вглядываясь во мглу времен, русский поэт и писатель Иван Бунин подвел итог своим размышлениям:
Дополнить и одушевить картину жизни андроновских племен могли только письменные источники. Но очаги письменности тех времен были далеки от казахстанских степей — в городских цивилизациях Ближнего Востока, в долине Хуанхэ, может быть, и в долине Инда. Однако, не все обстоит безнадежно — степная цивилизация бронзового века способна говорить с потомками собственным языком.
Три тысячи лет назад в стране Арианам Вайджа, что значит «Простор ариев», жрец Заратуштра провозгласил веру в единственного, несотворимого и вечного бога творца всех прочих божеств (ахур) и всего благого — Ахура Мазду, «Господа Мудрость». Целью всех уверовавших стали «благая мысль», «благое слово» и «благое дело» — триада, которая в конце времен должна сокрушить Анхра Манью, «Злого духа», несведущего в истине и зловредного предводителя демонов-дэвов (даэва).