ЗОВ КРОВИ
В 1962 году Михаил проходил обучение по курсу второго гуманитарного класса. Как и в предыдущие годы, учителя должны были делать ему постоянные замечания за своего рода «повстанческое» поведение. В то же время, он не имел особенных проблем по успеваемости в учебе. Широкие умственные способности и кругозор позволяли ему преуспевать по всей учебной программе.
Но в этот период своего юношества школьник Краснов принял твердое решение — поступить в Военное училище.
Без сомнения, в этом раннем выборе жизненного пути имело место влияние его бабушки. По её рассказам Михаил знал, что многочисленные предки его семьи были военными. Не потому ли его интерес к военной службе был вполне естественным?
Этот юноша, взращенный и воспитанный двумя сильными духом и целеустремленными женщинами, в тоже время жил несколько ограниченно. Его мир включал только нескольких соседских сверстников и товарищей по учебе. Он не имел никакой возможности получить представление о чилийских военнослужащих, даже никогда не видел военных парадов.
Между тем, этот жизненный проект захватил его душу даже при том, что он не имел полного представления о чилийской Армии. Нет сомнения в силе зова крови предков: она несет в себе отеческое наследие, тем или иным образом влияющее на нашу жизнь, хотя мы сами иногда и не догадываемся об этом.
Но дома Михаила ждал серьезный разговор. Если бабушка Михаила была счастлива решению своего внука, то мать наоборот — категорически и всей душой была против. А Дина Марченко имела очень сильный характер.
В действительности, её несогласие с выбором Михаилом военной карьеры было объяснимо. Дина приложила все свои усилия для того, чтобы стереть следы прошлого. Она хотела, чтобы её сын никоим образом не мог по вторить судьбу своих предков и не пережил того, что пришлось пережить ей и всем её родным.
Во время этого семейного конфликта, в спорах, Дина говорила Михаилу о своем предчувствии: «С фамилией, которую ты носишь, никогда не дослужиться до генерала».
Между тем, в Чили 1962 года ничто не оправдывало страхов какой-либо политической дискриминации. В результате, оставив без внимания аргументы матери, будущий кадет (в Чили так называют курсантов высших военных училищ) продолжил свою подготовку к поступлению в военное училище.
Бабушка Михаила не ограничилась только лишь одобрением выбора своего внука. Она взяла на себя все предварительные административные процедуры, необходимые для поступления. Надо отметить, что это было непросто для бабушки, которая говорила на ломаном испанском языке, но это не стало для нее препятствием в сборе всех необходимых документов.
Михаил с благодарностью вспоминает учителей своего лицея, оказавших ему поддержку в подготовке к вступительным экзаменам, которые он сдал на отлично в конце 1962 года.
Жребий был брошен. Михаил любил и очень уважал мать, имел полное представление о трудностях ее жизни и жертвах, которые она приносила во имя его воспитания и образования. Но зов крови предков был сильнее, чем советы матери.
15 февраля 1963-го Михаил Краснов поступил в Военное училище г. Сантьяго (главное училище сухопутных сил) и стал кадетом.
Всего через два дня первоначального ознакомления с этим новым миром, он получает неожиданный приказ: начальник училища, полковник Серхио Кастильо Аранг вызывает его к себе в кабинет. Михаил даже не имел положенного обмундирования, чтобы предстать перед лицом высшего командира в училище. Офицеры-инструкторы исправили положение, наскоро одев новобранца в обмундирование других кадетов. Итак, «ряженый» и несколько испуганный, Михаил вошел в строгий кабинет командира. То, что он увидел, испугало его ещё больше — его мать сидела перед столом начальника училища. К счастью, у него не было времени на раздумья по поводу возможных последствий этого визита. Полковник Кастильо холодно обратился к нему:
— Кадет Краснов, Вы хотите быть военным или нет?
— Так точно — хочу, господин полковник! — не задумываясь ответил Михаил.
— Хорошо. Можете идти.
Михаил так никогда и не узнал, о чем вела разговор его мать с полковником.
Без сомнения, она пришла в училище попытаться разыграть свою последнюю карту — с надеждой убедить полковника Кастильо, что её сын не способен к военной службе. Но начальник училища предпочел спросить об этом лично у самого заинтересованного лица и этот маневр не прошел. Мать Михаила была очень сдержанная женщина — ни она, ни её сын Михаил никогда не затрагивали тему о причине этого визита.