11. Незаконные тайные склады оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ: 50
12. Обнаруженных незаконных школ по подготовке к террористическим актам, под руководством тер. организации MIR и СП: 13
13. Вооружённые захваты и отнятие частных домов и квартир: 9.000
14. Вооружённые покушения на гражданские учреждения, здания и др.: 17
15. Вооружённые столкновения и атаки на учреждения и представителей Вооружённых Сил, осуществлённые тер. организацией MIR: 10
16. Вооружённые покушения на средства связи, железнодорожные пути и дороги, осуществлённые террористическими организациями: 14
17. Теракты и покушения на зарубежные посольства в Чили, консульские и другие зарубежные учреждения: 3
18. Вооружённые покушения и нападения на предприятия, частные организации и на частных гражданских лиц: 63
19. Предотвращённые вооружённые покушения, организованные левыми тер. организациями: 8
20. Вооружённые захваты самолетов: 1
21. Вооружённые нападения, ограбления, покушения и пытки, осуществлённые представителями личной охраны президента Альенде: 12
22. Незаконный ввоз оружия, боеприпасов и взрывчатки (на автотранспорте и др.): 17
23. Теракты, с использованием взрывчатых и возгорающихся веществ: 57
Общее число терактов, совершённых левыми террористическими организациями и бандформированиями в Чили, в период между 1967 и 1973 годами: 45.220
3. М.С. Краснов-Марченко. Бригадир Вооружённых Сил Чили (в отставке). Открытое письмо 28.01.2005 г
Через несколько часов я буду арестован для отбытия наказания за преступление, которое я не совершал. На обвинения, несправедливо выдвигаемые против меня, я неоднократно выдвигал аргументы, доказывающие мою невиновность. И я повторяю их сегодня, когда меня несправедливо лишают 10-ти лет моей личной свободы.
Я никогда не был знаком с господином Сандовалем, никогда его не арестовывал, никогда его не допрашивал и не пытал, не «похищал» и не лишал его жизни.
Не было приведено ни одного доказательства, юридически опровергающего вышесказанное. Только предвзятость, голые домыслы, подозрения и, помимо этого, по-видимому, какая-то злобная потребность публично подвергнуть унижению и позору, взвалив лишь на немногих лиц ответственность, которую сегодня все признают как общесоциальную и правительственную. Именно в этом заключается причина моего пленения и открытия процессов над другими солдатами, несмотря на то, что ещё вчера те же самые государственные учреждения и общество в целом отмечали нашу службу, награждали и приветствовали нас бурными, лестными, но неискренними аплодисментами.
Во время событий 1973 года и позже, все солдаты (за редким исключением) следовали приказам, согласно инструкциям, методам и подготовке, официально предоставленными нам и одобренными Государством, политическими представителями и структурами высшей и средней государственной власти. Сегодня всё это обернулось для нас, и для наших ни в чем неповинных семей, тяжелыми последствиями.
Кроме того, при исполнении нашего служебного долга мы были искренне убеждены в необходимости применения предусмотренной государством силы для противостояния противнику в операциях и условиях иррегулярной войны — как это было закреплено Положением о Национальной Обороне начиная с 1960 года. С одной стороны — это было нашим непосредственным долгом и обязанностью, не считаться с которым никто не имел права. С другой стороны — это соответствовало тому, к чему нас призывали демократические власти страны того периода.
Вооружение, техника, средства — все это было предоставлено политическим руководством страны в распоряжение военнослужащих более чем за 10 лет до событий 1973 года. Кроме того — цели и методы применения государственной власти в лице её Вооружённых Сил были четко определены также до этих событий. В ежегодно составляемых планах Совета Национальной Обороны (органа при Министерстве Обороны страны), существуют все необходимые документы, где в письменной форме зафиксированы все постановления, начиная по крайней мере с 1960 г.
Грубейшие ошибки и бездействие представителей политической власти, начиная с 1960 года и в последующее десятилетие, ввергли страну в бездну беспримерного социального, морального, культурного и институционального кризиса. Эта политика привела к взрыву ненависти и насилия, сдержать которое тогдашние власти оказались не в состоянии.
Политическое руководство, возглавлявшее страну в преддверии надвигавшейся катастрофы, обязало чилийскую Армию и предоставило ей соответствующие полномочия для применения силы в защиту государственной безопасности для противостояния ведущейся против страны партизанской войны, охватившей к тому времени всю Южную Америку, в том числе и Чили.