Казаки. Между Гитлером и Сталиным [Крестовый поход против большевизма]

По окончании назначений мы заняли свои места в формируемых полках. Те же офицеры, которые остались по разным причинам, были переведены в резерв с правом службы на нестроевых должностях в нашей дивизии.

К вечеру разбивка закончилась, причем все наши полки были перенумерованы следующим образом: 1-й Донской кавалерийский полк, 2-й Сибирский велосипедный полк, 3-й Кубанский кавалерийский полк, 4-й Кубанский кавалерийский полк, 5-й Донской кавалерийский полк, 6-й Терский кавалерийский полк.

Н.Г. Назаренко. 1-я казачья дивизия // В сб.: Великое предательство. Сост. В.Г. Науменко. СПб, 2003. С. 12–13.

Приложение 3.9.

КАЗАЧЬИ ПЕСНИ ВРЕМЕН ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

КАЗАЧЬЯ ПЕСНЯ

(автор — юный казак Василий Тарасов)

Отлично, отлично
Казачья сотня
Сражалась весь день напролет.

Мы били жидов
И клинком, и гранатой,
Но все же прорвали кольцо.

Снаряды свистели
И пули визжали,
Рвалась над бойцами шрапнель.

И грозно казаки
В атаку рванулись,
Добили врага до конца.

ПЕСНЯ О 1-й КАЗАЧЬЕЙ ДИВИЗИИ

(автор — казак Г. Нестеров)

Первая Казачья

Во славу вольного народа
Ты в страшной буре родилась,
На страх врагам, назло невзгодам
Казачьей Первой назвалась.

Твои лихие командиры
Сплотили нас стальной стеной.
Как встарь, было, полки водили,
Они теперь ведут нас в бой.

Ряды твои не опустеют.
Коль есть Кубань, есть Терек, Дон.
Нет силы той, что нас развеет;
В твоих рядах — наш отчий дом.

Настанет час, когда с заката
Мы лавой хлынем на восток.
Настанет нашей час расплаты,
Когда в руке сверкнет клинок.

За кровь отцов, за плач народный,
За край родной, что весь в огне,
За все страданья и невзгоды
Тогда отплатим мы вдвойне.

Во славу вольного народа
Ты в страшной буре родилась,
На страх врагам, на зло невзгодам
Казачьей Первой назвалась.

ПЕСНЯ О КАЗАКАХ-ДОБРОВОЛЬЦАХ

Добровольцы казаки

Под свободные знамена
Добровольческих полков
От Кубани и от Дона
Шли отряды казаков.

Над полями Украины
Засверкали их клинки,
Вижу снова как на картине
Бурки, шашки, башлыки.

Не за власть кремлевской клики
Тунеядцев и жидов,
За народ казачьи пики
Будут бить большевиков.

За поруганную церковь,
За расстрелянных отцов,
За погибших в 33-м,
За кубанцев и донцов.

За спаленный край казачий,
За станицы, хутора,
За детей и женщин плачи
Отомстить пришла пора.

Для последней смертной брани
Собирались казаки,
Дона, Терека, Кубани
Православные сыны.

Казачьи ведомости. 1944. № 13–14. Июнь — июль. 1945. № 15–16. январь — февраль.

Приложение 3.10.

Казаки против балканских банд

Газета Берлинер Иллюстрирте Нахтаусгабе (так в документе. — П.К.) от 14 декабря 1943 года поместила очерк военного корреспондента СС Андреаса Альбрехта, который мы перепечатываем полностью.

Не все казаки сохранили свою родину там, где Терек катит свои усталые волны в диких зеленых берегах или Нижний Дон несет в море свои мутные воды. Но они дома везде, где небо высоко, а Кремль далеко, во всех селениях, которые восторженно встречали немецкие отряды. Они присоединялись к ним, как только их миссия в этих местах оканчивалась, и наши отряды передвигались на запад. Они уходили оттуда во имя свободы.

Для московских властодержцев казаки всегда были беспокойным элементом, так как они никогда не желали признавать большевизма, и никакие карательные экспедиции ничего не могли с ними поделать. Тысячами перебегали они, в одиночку или целыми отрядами, избегая воинской повинности у большевиков, и требовали оружия, чтобы иметь возможность обратить его против угнетателей и врагов своей родины. Мы давно их знаем, этих жилистых молодцов с резкими чертами лица; мы видели их, как они стрелой носились по долинам на своих горячих лошадях, мы видели их танцы в селениях и слышали их песни. Мы знаем их темперамент — они делают или все или ничего, но то, что они делают, они доводят до конца. Их любовь к свободе так же велика, как и их гордость, они обладают природным инстинктом воина, и их врожденное добродушие покидает их, как только в них вскипает ненависть.