Более всего, видимо, игровая сторона поэзии проявляется в произведениях сюжетных — поэме, басне и, наконец, балладе. Сказка Киплинга «Краб, который играл с морем» великолепно иллюстрирует это положение голландского культуролога.
Понятие «Киплинг» и понятие жанра «баллада» для нас слиты.
В России жанр баллады был впервые опробован В. Жуковским в переводах прежде всего из того же Вальтера Скотта, и отчасти из Ф. Шиллера, а в какой-то степени и А. Пушкиным («Песнь о вещем Олеге» «Жених») Но основным жанром баллада стала слегка позднее в творчестве А. К. Толстого, лучшего из мастеров баллады в непереводной русской поэзии.
Восприятие нами баллад Киплинга как своих, как почти привычных произведений, обусловлено во многом именно В.А.Жуковским и А.К.Толстьым, основателями столь обычной теперь для нас русской балладной традиции.
Целая толпа поэтов в ХХ веке тяготевших к жанру баллады вообще и к Киплингу в частности, как мы уже видели, появилась в литературе именно после опубликования в 1922 году переводов Ады Оношкович-Яцыны… В значительной степени эти переводы на русских пореволюционных поэтов(в большинстве своём иностранных языков не знавших) и повлияли, открыв им новую поэтику, так непохожую ни на вялую символистскую ни на претенциозную футуристическую. Открыли им, как интонационный ключ для романтики, совсем не мрачность байроновскую или лермонтовскую, а сюжеты и интонации полные силы и жизнелюбия, «праздничные, весёлые, бесноватые», если повторить строчку Н. Тихонова.
Понятно, что многие переводы А. Оношкович-Яцыны (кроме «Пыли» и ещё нескольких лучших её работ, которые читатель найдёт в этой книге), в основном устарели и не могут удовлетворить нынешнего читателя, хотя бы потому, что Киплинга мы воспринимаем давно не так однолинейно и приблизительно, как первая его переводчица. И всё же не забудем, что она была первой, и поэтому в новую для неё поэтику шла почти вслепую… Хотя её редакторами и были два таких крупных литератора как Лозинский (и, видимо до него, Н. Гумилёв) но вполне понятно, что с высоты целого столетия — а «большое видится на расстоянье» — мы читаем Киплинга во многом иначе, чем дано это было в начале ХХ века…
Тут придётся вспомнить не только о настоящей русской поэзии прошедшего столетия, но и о её «низких видах», или жанрах ХХ века. Речь тут будет о тех кентаврах средней советской «поэзии», которые были склеены из перепевов маяковского «главарства-горланства» и пушкинских ямбов, и которые, (не ямбы, а кентавры) на поверку довольно быстро оказались чучелами…
Я имею в виду, прежде всего, так называемые советские массовые, — в основном маршевые, — песни, (позднее и радио-шлягеры), непременно хвастливые в силу самой специфики жанра. Ведь даже они, при всей их плоскостности и примитиве, тоже не обошлись без подражания подражателям Киплинга, ну хотя бы без того вида декларативности, которой они и научились, если не у него, то у тех из советских стихотворцев, кто был покультурнее… «Нам нет преград \ Ни в море ни на суше.\ Нам не страшны ни льды ни облака. и т. д.».) Естественно, что Киплинг в аналогичных «казённых» случаях куда ярче и конкретнее — см. цикл «официальных» стихов «Песнь англичан») или хотя бы вполне государственническое стихотворения «Английский флаг». Вот только его концовка:
Вот он в тумане тонет, роса смерзается в лёд.
Свидетели — только звёзды, бредущие в небосвод,
Что такое Английский флаг? Решайся. Не подведи!
Не страшна океанская ширь, если Юнион Джек впереди!
(Пер. Е. Витковского)
Тут настоящие стихи, несмотря на их декларативность и ангажированность. Хотя и неправомерно сравнивать великого поэта с какими нибудь лебедевыми-кумачами, но вот, для разнообразия, нечто балладное из советских песен, идущих в конечном счёте оттуда же (да ещё из лучших в своё время по тексту!). Сравним хотя бы ткань двух баллад.
…Он шёл на Одессу. он вышел Херсоном
В засаду попался отряд:
Налево застава, махновцы направо,
и десять осталось гранат…
«Ребята, — сказал, обращаясь к отряду
Матрос-партизан Железняк, —
Херсон перед нами, пробьёмся штыками
И десять гранат не пустяк»…
(М. Голодный)
А вот строки из киплинговской «Баллады о Востоке и Западе» (тоже с прямой речью)
…Камал его за руку поднял с земли,
поставил и так сказал: