– Прости, брате, я…
Дучич махнул рукой и, проведя по глазам ладонью, повернулся к нему и улыбнулся… ну попробовал.
– Ладно, отодвинем наше горе. Давай выпьем за встречу. Сколько мы с тобой не виделись-то?
– Четыре с половиной года, вроде, – задумался Горан. – С момента моего увольнения. А ты всё служишь?
– Куда уж мне, – усмехнулся бывший сослуживец. – Если уж сам «Кудесник атаки» оставил службу…
Горан слабо улыбнулся. Да, было у него такое прозвище. Недаром его батарея, а потом дивизион, столько лет держали славу лучших в югославских ПВО. Он умудрялся засекать и поражать цели даже тогда, когда, по всем расчётам, это было невозможно. Ну, то есть, оно и было невозможно. Для всех, кроме него… Но то дело прошлое. Сейчас он просто автослесарь.
– Я так понимаю – ты в этом кафе появился не случайно? Меня искал? – спросил бывший майор когда официант, записав заказ, удалился от их столика.
– Да, есть такое… – кивнул Дучич. – Предложение у меня к тебе есть.
Горан вздохнул.
– Извини, но даже слушать не хочу. Всё, я отвоевался… К тому же я просто не вижу смысла в этой войне. Она потеряла смысл и выродилась в сплошную спираль насилия. Хорваты режут боснийцев, боснийцы и косовары режут сербов. Сербы в отместку режут хорватов, боснийцев и косоваров. Затем хорваты, боснийцы и косовары снова режут сербов по священному праву мести. И так далее… Месть ничего не принесёт, а только лишь умножит число погибших. А их и так уже слишком много. Мы все югославы и нас в мире немного – гораздо меньше, чем немцев или французов. Пора кончать ещё и ещё уменьшать наше число. Иначе мы однажды просто исчезнем.
Бывший сослуживец ожёг его яростным взглядом.
– Вот, значит, как ты заговорил…
– Да, так, – спокойно ответил Горан. Даже не смотря на трагедию, случившуюся с ним, и с Дучичем, он был уверен, что лучше для всех было бы остановить эти затянувшуюся на десятилетия войну. Поэтому спокойно встретил взгляд бывшего сослуживца. Несколько мгновений они бодались взглядами, после чего Дучич отвернулся и обмяк, будто из него выпустили воздух. Они некоторое время молча сидели, смотря в разные стороны, а потом бывший сослуживец глухо заговорил:
– Ты, наверное, прав, Горан, но-о-о… если я предложу тебе отомстить не хорватам и косоварам, а тем, кто на самом деле развязал эту войну.
– А разве её развязал не Милошевич? – криво усмехнулся бывший майор. – Не его неимоверная жажда власти и попытка сохранить то, что уже разваливалось?
– А ты что, счастлив, что наша страна развалилась?
– Нет, – мотнул головой Горан, – я хотел бы по прежнему жить в большой и сильной стране, но разве попытки сохранить её насильно привели к чему-то хорошему? Или, наоборот, загнали нас в пропасть?
Дучич досадливо сморщился. Он никогда не был ни дураком, ни фанатиком, поэтому понимал, что проигрывает этот спор.
Ладно, я тебя понял, – бывший сослуживец махнул рукой и, ухватив рукой бутылку ракии, разлил её по стопкам.
– Давай хоть помянем наших любимых. А потом попрощаемся. Ты всегда был добрым человекам, Горан, и дай тебе бог побольше добра и удачи в твоей жизни. Кому ещё ему такое давать как не тебе? – и Дучич широко улыбнулся. Бывший майор удивлённо покосился на него.
– Ты как будто себя хоронишь…
– Ай – не бери в голову! – Дучич залихватски махнул мотнул головой. – Пусть у тебя всё будет хорошо. А я скоро встречусь со своей Радмилой. Ну и твоей Гордице привет от тебя передам, – и он одним движением замахнул полную стопку. Горан несколько мгновений молча смотрел на него, после чего молча поставил свою стопку на стол и коротко бросил:
– Рассказывай.
Дучич вздохнул.
– Да нечего рассказывать… бомбить нас скоро буду, Горан.
– Нас?
– Ну да – сначала войска в Косово, потом Белград, потом всю страну – мосты, станции, заводы и так далее. Вбомбливать в каменный век, так сказать.
– Кто?!
Дучич насмешливо посмотрел на него.
– А что – так много вариантов?
– Но-о-о… как? – бывший майор замолчал и замер. Вот оно значит что… – Так ты не уволился!
– Уволился. Подпуковник запаса, – усмехнувшись, отрекомендовался Дучич шутливо отдав честь.
– Но я не понимаю как тогда…
– Вот так, Горан, вот так… На нас вышли одни люди. Не сербы. Но кто – я тебе не скажу. И даже не намекну… Короче есть шанс больно ударить по этим тварям. Но рискованный. По существу – дорога в один конец. Нас таких всего две сотни. Разных… Есть бывшие военные, но есть и студенты, и врачи, и инженеры, и крановщики со слесарями. Объединяет нас таких только одно – жить нам больше незачем…