Сказав это, Настя прикусила язык, потому что адвокат Аркадий Ветлицкий приходился Лилии Лавровой первым мужем, так что про его несносный характер она знала больше других. Лиля же, видя ее смущенное лицо, рассмеялась:
– Брось, Настя. Это все такое древнее прошлое, что даже обсуждать глупо. Мы с Аркашей – родители взрослого и очень умного сына. И неплохие друзья, кстати. Так что на больную мозоль ты мне не наступила, потому что этой мозоли нет и быть не может. В том, что ты не сливаешь информацию, я уверена, но и мать твою давно и хорошо знаю. Она умеет узнавать то, что ей действительно интересно. Ей бы в следствии работать, а не в журналистике. Так что не расскажу ничего, не упрашивай.
Настя вздохнула и уронила на пол ручку, которую во время разговора крутила в руках. Ручка закатилась Лиле под стол, под него пришлось лезть, разумеется, стукнувшись головой о столешницу. Ойкнув, Настя плюхнулась на попу и потерла затылок, проверяя, не растет ли шишка.
Шишки не оказалось, но все равно было больно, и она какое-то время посидела под столом со страдальческим выражением лица, а потом вылезла, смущенно и виновато глядя на Лаврову, и во время всех этих манипуляций, конечно же, сумела рассмотреть открытые на экране Лилиного компьютера окна браузера. Лилия Лаврова изучала в интернете все, что было связано с фибринолизированной кровью.
Распрощавшись с неуступчивой знакомой, Настя вернулась в офис и тут же полезла в интернет. Фибринолизированная или, как ее еще называли, кадаверная кровь формировалась в организме человека, подвергаясь естественному фибролизу внутри человеческого организма после смерти. Главной ее особенностью являлось то, что она не сворачивалась.
После остановки кровотечения в грудной или брюшной полости скопившаяся кровь становилась фибринолизированной. То же самое происходило и после смерти человека, когда в первые минуты кровь густеет и сворачивается, а спустя полчаса-час разжижается. Несмотря на курс криминологии, который Настя Пальникова сдавала в юридической академии, она не помнила про то, что трупная кровь наряду с донорской может использоваться для изготовления плазмы и различных трансфузионных препаратов.
Первое переливание трупной крови в России успешно провел в 1928 году врач Шамов, а профессор Юдин двумя годами позже впервые использовал такое переливание в клинике. И оба ученых в 1962 году, то есть спустя тридцать с лишним лет, получили за разработку своего метода Ленинскую премию.
Настя с интересом читала дальше. Из-за отсутствия в ней фибриногена фибринолизированная кровь не сворачивалась, а потому для ее хранения не требовались консерванты и стабилизаторы. Достаточно простого холодильника. При этом она обладала повышенной фибринолитической активностью, а поэтому ее с успехом можно было применять для лечения больных с повышенным тромбообразованием.
Более того, негативные последствия, которые мог выдавать человеческий организм при переливании ему донорской крови, в случае с фибринолизированной возникали в два раза реже. Да и количество препарата, который можно взять у трупа, в десять раз превышало количество крови, которую могли за один раз получить у живого донора.
Заготавливали фибринолизированную кровь от трупов людей, погибших от внезапной травмы, огнестрельного ранения, асфиксии, электротравмы, сотрясения мозга или инфаркта, в первые шесть-восемь часов после смерти. Что ж, все сходилось. Кто-то убивал мужчин с определенной группой крови, а потом сливал ее, используя для каких-то неведомых целей. Впрочем, какая-то мелкая деталь в прочитанном мешала Насте, потому что упорно не укладывалась в схему совершенных преступлений. Но вот какая?
– Настасья, ты работаешь над делом Крымовой? Я уверен, что ты помнишь, но ей назначено завтра на десять, и я бы хотел до этого времени посмотреть все твои наработки, – к Насте в кабинет заглянул шеф, и она быстро закрыла все вкладки, свидетельствующие о том, что последний час адвокат Пальникова занималась чем угодно, только не делом Крымовой и вообще не текущей работой.
– Я помню, Аркаша, – виновато ответила она.
Ветлицкого все в офисе называли Аркашей, и в этом привычном панибратстве скрывалось огромное уважение персонала к своему патрону, начинавшему в лихие девяностые с защиты братвы и не боявшемуся никаких сложных экономических и уголовных дел сейчас, в непростые двадцатые годы двадцать первого века.