– Братец! Ты когда такое лицо делаешь, более похож на сумасшедшего, чем когда со мной говоришь! – с улыбкой подмечаю я.
Но Глен так и не шевелился, мне даже стало немного не по себе. Я пытаюсь привести его в чувства, он не реагирует. Я ударяю его по плечу, он стоит как флагшток. До меня не сразу дошла мысль повернуться и устремить свой взгляд туда, куда направлены глаза Петти.
И тут я понял, он уставился на девушек, вернее на одну из них. В той стороне стояли две девушки, одна из которых что–то повторяла по тетради. Первая девушка была такая же огненно–рыжая как Эмели, только волосы были длиннее. Эта девушка была ниже своей подруги, брюнетки с голубыми глазами, слегка перекрытыми за фиолетовыми очками.
– Глен один вопрос…кто из них Анна–Мария…? – я подошел и стал нашептывать Глену свой вопрос.
Этот вопрос сработал как разряд тока, Глен внезапно подскочил и переспросил меня, о чем я говорил.
– О…ты ожил! Я спрашиваю, кто из них Эн Мари? – переспрашиваю я, указывая пальцем на девушек.
– А разве не понятно, кто из них красавица....ах! (Пауза) Та что в очках. – снова слегка "на романтическом дурмане" отвечает Глен.
– Ну не знаю…мне рыженькая больше нравится…
– Дэйв......
– Что? Ну хотя, твоя эта Анна–Мария красивая. И волосы и фигура, весьма отличная такая…соблазнительная гитара…
– Дэйв.....ну у тебя и метафоры....
– А что, мне в открытую сказать что она горячая штучка?!
– Вот этого точно не надо…давай лучше свои старомодные метафоры…
– А что?! Бесподобная девушка, согласен. – сказал, слегка оправдываясь за свою метафору. – Только вот мне интересно, почему ты до сих пор с ней не поздоровался? Мы тут пять минут стоим, а она тебе еще машет и улыбается?!
– Как пять минут…черт урок! – схватившись за свой рюкзак, Глен рванул через весь коридор, забывая даже про девушку.
– Вот ведь…дурак… – говорю я, ощущая дуновение ветра, который остался после побега парня.
Стоит признаться, у Глена есть вкус, девушка красавица, вполне возможно, даже очень, что в нее влюблены многие старшеклассники. Если она ему махает, значит знает, а следовательно, общий контакт уже был. Ну, а ее легкая улыбка говорит мне о некой заинтересованности. Либо, она просто общительная.
Коридор опустел быстро, единственным обитателем оставался уборщик, которого, кстати, зовут Фрэнк. А прямо сейчас, он стоит со своей тележкой перед рукомойником и ест какой–то сэндвич.
– Happy birthday to me,
Happy birthday to me,
Happy birthday, dear David
Happy birthday to me… – вспоминая свое день рождения, я решил сесть за старое расстроенное фортепиано, брошенное в коморке.
Сколько себя помню, эту бандуру вытаскивали лишь раз 7, а с 1960–ых годов вообще два раза, в 1978 на новый год и в 1981, когда дочь директора хотела на нем заниматься. А все потому, что в школу давно уже приобрели белый рояль, который стоит в главном зале.
– Ты вообще, почему меня постоянно преследуешь? – на следующем перерыве между уроками, Глен сам меня нашел.
Он заявился неожиданно, я даже чуть не испугался, подумал, что уборщик.
– Какого черта ты меня так пугаешь?! – с раздражением говорю я.
– А тебе чего бояться…ты же…
– Я же… Я думал, что уборщик застукал!
– Ииии?
– Ты тупой или притворяешься? Если человек увидит самоиграющее пианино, как ты думаешь, что он подумает и испытает?!
– Да…ничего?! Между прочим самоиграющие рояли уже давно используют в ресторанах!
– Допустим, но это не пианола! А старый Blüthner 1923 года! Обычное старое, потертое, дешевое чертово…пианино! – с высоким раздражением кричу я. – И об этом все прекрасно знают…
– Тихо–тихо, полегче! Что это с тобой?!
Я не просто так завелся, один раз в подобную ситуацию я попал. Не помню год, но помню, что это было осенью. Тогда уборщицей работала весьма пожилая особа, которая, наверное, с самим Линкольном встречалась. А я играл какое–то произведение из нотной книги мистера Брауна. Вероятно, эта женщина не слышала про пианолы, или разбиралась в этом слишком хорошо, увидев меня, вернее, двигающиеся клавиши – начала кричать. Выскочила из коморки как ошпаренная, повторяя во весь свой голос – дьявол, нечистая сила! Словно из книг русской литературы, где понятие "нечистый" повторяют русские крестьяне. После, я сделал для себя отличный вывод – играть либо на уроках, либо ночью, за закрытой дверью.
– Не драматизируй! Фрэнк вообще легкомысленно относится ко всему! – прервал мои воспоминания Глен.
– Ох… – вздыхаю я.
– А у тебя что, день рождения?!