Уснул он лицом в этой самой тетради.
– Дэйв! – сквозь сон доносился голос мамы, а значит пора вставать.
Утром юный мистер Хейли обнаружил у себя на щеке отпечаток фразы in my drea, лежал он не ровно, лишь часть надписи была на лице.
– Дэвид Хейли! Живо вставай! Опоздаешь. – настойчиво кричала мама.
– Правда приятель давай ты уже вставай, а то твоя мать сейчас до Вашингтона докричаться сможет…а слух у меня не стальной! – с большой долей сарказма крикнул папа.
– Итан! – ответила мама.
Дэвид как обычно спускался на кухню медленно, успевая сосчитать все ступеньки родного дома. С кухни доносился приятный аромат бекона, а на улице было солнечно.
Быстро собравшись, Дэйв направился в школу, встретив по дороге Гордона.
– Ты что…опять сочинял? – тот сразу же спрашивает у своего друга, глядя на тетрадный "шрам".
– О чем ты? – пытается скрыть Дэвид.
– У тебя на лице буквы…стер ты их не до конца.
– Что, сильно заметно?
– Бросается в глаза…
– Черт возьми…может мне стоит бросить это дело? Писать эту ненужную балладу?
– О чем ты говоришь! Если бы все великие так думали, они бы не стали великими!
– Да но…
– Никаких но! Даже если девушка это не сможет оценить, это оценят другие люди.
– Каким людям?
Гордон похлопал друга по плечу и указал ему на дорогу, ведущую от городка вплоть до границы штата, и сказал – Таким людям, как мы с тобой…Милз, Джо…в мире всегда найдется тот, кому понравиться твое дело, это всегда так происходило и будет происходить…
– А кто–то говорил мне, что это я излишне философствую… – с легкой иронией сказал Дэвид.
– Нет мой друг, ты просто слишком много читаешь русской литературы…это вредно, ведь там же один мрак…
– Тут я с тобой поспорю.
Друзья продолжили свою дискуссию по дороге в школу, заменив этим самым разговоры о жизни. Они смеялись, спорили и порой переводили стрелки друг на друга, но это не мешало им быть на подъеме, наслаждаясь этим замечательным днем. Ведь до рождества осталось 7 дней.
В школе чувствуется праздничная атмосфера, вокруг суета и многочисленный поток должников и двоечников строится в очередь к тому или иному преподавателю, чтобы получить соответствующую оценку. У Дэвида знака должника в кармане нет, он этой касте не относится. Хотя у него были проблемы с мистером Брауном, вышеупомянутым учителем музыки, но в худшую сторону этот факт учебу Хейли не повернул. Да и мистер Браун не торопился портить жизнь парню из–за одного оскорбления. Да, Гектор Браун был 67–летним скрягой, который, как всем кажется, кроме как со своими книгами ни с кем не общается. А вместо комплиментов и простого приветствия начинает критиковать. Но у него своя история, не будем строго оценивать человека лишь только за его социальную роль ворчуна.
Младшие школьники все с улыбками бегают по коридорам, со всех сторон доносятся разговоры о том, кто что подарит маме или папе, другу или подруге. Учителя торопятся подвести итоги, а директор, с приподнятым настроением флиртует с миссис Пул, используя порой очень смешные комплименты. Анализируя вышесказанное, можно смело утверждать – дух рождества уже вступил на порог маленького и старого Винсенса.
Всю эту неделю, а точнее, оставшиеся 4 дня, Дэвид не стал беспокоить себя учебой, а на уроке сидел и продолжал сочинять свою незавершенную балладу. Он делал это осторожно, сохраняя страх выговора в случае своего раскрытия. Но как не странно, у него начинает получаться. Словно в голову постучались нужные слова, нужные обороты и рифмы, вместе с нотами. Невероятно, но из воображения Дэвида буквально лились строки, а он только успевал ловить их своей ручкой.
Дело, с которым он бился несколько лет, внезапно было закончено на уроке биологии 21 декабря. Тогда он от радости, дописывая последнюю букву, подскочил и крикнул – наконец–то, есть!
– Не знал, что вас так порадует открытие учеными клетки, мистер Хейли… – с иронией прокомментировал ситуацию учитель биологии.
– Верно…простите сэр, слишком эмоционально! Но это же был прорыв верно?! – сориентировался и ответил Дэвид.
– Верно Дэвид, вы как всегда правы. Отлично сказано! – ответил, словно на равных учитель.
Преподаватель продолжил вести урок, а Дэйв тем временем молча, без какого–либо звука продолжал радоваться законченной песни.
На одной из перемен он немедленно побежал за Гордоном, чтобы сообщить ему о своей победе.