– Ты вообще как эту песню написал…
– Не поверите, мистер Петти, случайно!
– Как же так можно, просто взять и случайно написать песню…Боже мой… – на самом деле, он это не со зла, он устал просто уже учится, в его положение войти я могу, но осталось совсем чуть–чуть.
– Знаешь, мой друг…это ведь просто, если ты только попробуешь… – отвечаю я, не без иронии в своем голосе.
– Супер просто… – проворчал Глен.
Глава XI. Прогон
Понедельник, вторник, среда и четверг, ни дня не проходило без кропотливой тренировки пальцев Глена и моих прозрачных нервов. Не столько неумелые, сколько необученные руки создавали дополнительную проблему, когда у него судорогой их сводило. Плюх, и его рука уже совсем на другой октаве и создает совершенно не ту мелодию. Аве Мария! Я уже стал уставать. Нет, не от количества ошибок и фальшивых звуков нот, а от бесконечного «Да не в силах я это сделать». И думаю я, ну чего ты хотел, знал, с кем работаешь, и что будет от этого.
Завтра наступает день Х. До невозможности волнительно. к сожалению у нас еще сыровато. Сыро, очень сыро у нас с ним выходило, несмотря на четыре часа в день, вот уже больше недели. Трудно это признавать, но видимо такова судьба – придется вселиться в его руки. Вот дьявол, придется жульничать… Хоть руку об стол бей, все равно ничего не почувствую. Черт! Я даже себя наказать не могу, один раз уже с этим переборщил.
– Так, и какой это минус жизни…ой…я сказал жизни? Придурок! Тьфу… хотел сказать, какие у нас еще есть минусы нахождения в состоянии бестелесного духа, который навеки заперт между мирами? – вновь, в четыреста тысяча…какой–то раз рассуждаю я, на тему своего положения. – Ах да, их еще много… Но пока, это мой четыреста…не помню какой минус… Дьявол!
Ох уж эти часы, они настолько быстро бегут этот марафон, что трудно уловить хоть какой–нибудь миг. А нет, оказывается это возможно, 16.00, скоро ко мне придет, сами знаете кто. Но не очень–то хотелось мне идти в каморку и учить его моей песне. Точно, приду сейчас к нему и изложу свою мысль, будь что будет…
– …Что за…?! – но по дороге в каморку, я услышал то, что заставило меня прекратить болтать про себя. – Но…но…это ведь.
Я пулей прилетел к двери, перед самой дверью машинально затормозив. Как выяснилось, не зря, то, что предстало моим старым привередливым глазам было восхитительно. Глен играл мою музыку. И его голос идеально принял слова песни. Настолько волшебно получилось, о каких–либо ошибках и речи не шло. А уж то, что вытворяли его пальцы с клавиатурой, заслуживает отдельной похвалы. Как изящно и быстро, практически без заминки его руки скользили по аккордам, выдавая прекрасный результат. Кажется, что я эту песню специально для этого человека написал. А музыка ждала его долгих тридцать лет, сначала в семье миссис Пул, а затем опять немного со мной. Я очень доволен результатом, ох, уж эти несчастные дни с фразами, из–за которых мне хотелось придушить Глена, теперь понятно, что не просто так я потратил несколько дней и своей вечности.
Между тем, пока я стоял, он меня не замечал. Что-то не сильно торопился похвалить его, вдруг я скажу слово, а он бах и все – снова ошибки. Но неожиданно он сам оборачивается.
– Твою м…черт! – кричит он, резко ударяя пальцами по клавишам. – Так ведь и поседеть можно, Дэйв! Зараза!
– Ну ты же знаешь, мне это не грозит… – тихо с иронией проговорил я.
– Что ты тут делаешь?!
– Дурацкий… Тридцать…восемь…лет как дурацкий вопрос!
– В смысле…я понимаю, ты тут живешь…
– Живешь? Ты снова остришь!
– Нет…нет…что ты…
– Да я пошутил! Я тут стою и восхищаюсь тем, что ты песню мою выучил! Без ошибок, без замедлений… Ведь еще вчера ты снова на меня орал, что у тебя не получилось доиграть последний кусочек… Как это вышло?
– Ты об этом? – указывает на пианино пальцем Глен. – Да вот…ну…бывает.
– А ну ка, давай говори…?
– Всю ночь позавчера и вчера тренировался…! – выдает Ен.
– На ч–е–е–м? Ты же говорил, что семья у тебя не музыкальная совсем…!
– Палмер…
– Что Палмер?
– У Палмера есть знакомый, у него в гараже есть электропиано, старенькое, лет двадцать ему. Маленькое, серое компактное и не очень тяжёлое фортепиано. – описывает Глен, используя жесты, показывая приблизительный размер инструмента.
– И что?
– Он одолжил его мне, сказал, что ему оно пока что не нужно, поэтому – забирай!
– И как ты пианино тащил домой?
– Оно весит меньше, чем вот этот огромный шкаф! – вновь указывает на старое пианино, и оскорбительно обзывая его шкафом. – Правда…звучит не так…