– Скажи что-нибудь, ради бога, – приказал он яростным, неистовым шёпотом. – Ты не собираешься ничего сказать?
Грейс неуверенно рассмеялась.
– Если ты позволишь мне вставить слово.
– Грейс, если ты собираешься отчитать меня, начинай. Видит бог, я это заслужил.
– Не собираюсь. – Грейс посмотрела на симфонию в своих руках, потом на картины на столе. И подумала о том, как он помог её семье, и о том, как заявился к ней на покаяние с перечнем своих недостатков. – Что мне делать с симфонией? – спросила она.
– Сожги её. Мне всё равно.
– Вы с Изабель так любите всё драматизировать. Неужели ты не можешь просто влюбиться и сделать предложение, как обычный человек? Тебе обязательно писать симфонию об этом? Ради всего святого, я простая девушка из Корнуолла. Вам обоим повезло, что я оказалась разумным человеком. Иначе вы бы пропали.
– Что? – Дилан смотрел на Грейс, в его голове стояла полная тишина, лишь в ушах отдавался стук сердца. – Что ты хочешь этим сказать?
– Я хочу сказать, что согласна. Я люблю тебя.
– Правда?
Она кивнула, и он схватил её в объятия. Дилан так крепко вцепился в Грейс, что ей стало трудно дышать.
– Грейс, Грейс, никогда больше не покидай меня. Никогда.
– Ты самый непостижимый человек! Ты же сам меня прогнал, помнишь?
– Я никогда не говорил, что я умный человек. – Он поцеловал её губы, щёку, ухо. – Грейс?
– Ммм?
– Помнишь, я сказал, что сделал всё это не для того, чтобы тебя вернуть?
– Да.
– Я солгал.
Она улыбнулась и обвила руками его талию.
– Я знаю.
Дилан отстранился и удивлённо на неё посмотрел.
– Правда?
– Да. Когда ты лжёшь, ты по-особенному улыбаешься.
– Не может быть. Я никогда раньше тебе не лгал.
– Зато Изабель лгала и улыбалась точно так же, как ты, когда сказал, что не пытаешься меня задобрить и вернуть обратно. Яблоко от яблони. Так я и поняла.
– Я был прав насчёт тебя с самого начала. Ты - настоящий армейский генерал. Под твоим командованием мне никогда ничего не сойдёт с рук.
Грейс рассмеялась и откинула с его лица длинную чёрную прядь волос.
– Можно подумать, я смогу командовать самым отъявленным распутником Англии. Ты у нас главный, потому что каждой улыбкой, каждым поцелуем ты заставляешь меня любить тебя ещё сильнее.
Дилан притянул её ещё ближе. Его руки скользнули по её бёдрам и замерли, он снова стал серьёзным. Дилан надеялся, что она была права насчёт той особой улыбки, потому что сейчас он не улыбался, собираясь сказать важные слова.
– Отныне каждая улыбка, каждый поцелуй и каждая симфония – для тебя. Только для тебя. И так будет до конца моей жизни. Клянусь.
Дилан снова поцеловал её ухо и попытался задрать юбку, но вместо того, чтобы сдаться на милость его ласкам, Грейс положила руки ему на запястья.
– Подожди, а как же сонаты, концерты и оперы? Какой женщине достанутся они? – стараясь говорить сурово, спросила Грейс и слегка нахмурилась.
Дилан высвободил руки и решил зайти с другой стороны. Он потянулся к верхней пуговице её платья.
– Изабель, конечно. И нужно приберечь несколько моих поцелуев для неё.
– Что ж, – пробормотала Грейс, наконец, сдавшись, – ты, и правда, написал мне симфонию.
– Написал. – Он оттянул вырез платья и поцеловал нежную, белую кожу. Затем поднял голову, удивлённо глядя на Грейс, впервые полностью осознав, каким это было чудом. – Чёрт. Я действительно её написал. А ты сказала, что муз не существует. – Его губы коснулись её рта. – Они существуют. Я собираюсь жениться на своей и провести остаток жизни, слушая музыку только благодаря ей.
КОНЕЦ
Текст представлен исключительно для ознакомления, после прочтения вы обязательно должны удалить его.