То есть для духовного подъёма отказ от еды- важное условие.
Заметки на полях: Вот информация из Большой Еврейской Энциклопедии: ИОСЕ́Ф ДЕ́ЛА РЕ́ЙНА (Joseph della Reina; 15 в.), каббалист, живший в Испании или в Северной Африке. Отрывочные сведения о деятельности Иосефа дела Рейна, содержащиеся в каббалистической литературе, позволяют заключить, что он занимался практической каббалой, пытаясь, по-видимому, магическими средствами ускорить наступление избавления. Легенда, возникшая в кругах каббалистов в пору изгнания евреев из Испании, повествует, что Иосеф дела Рейна стремился уничтожить власть Сатаны над человечеством. Согласно этой легенде, Иосеф дела Рейна одолел Самаэля и связал его священными именами», но поддался соблазну угостить его благовониями. Этот поступок, равный идолопоклонству, привел к поражению и гибели героя. Самая ранняя версия легенды содержится в сочинении Аврахама бен Эли‘эзера ха-Леви (родился, по-видимому, в 1460 г. – умер не ранее 1528 г.) «Иггерет сод ха-геулла» («Послание о тайне избавления»). Моше Кордоверо и Хаим Витал приводят судьбу Иосефа дела Рейна как пример губительности обращения к тайным знаниям для приближения прихода Мессии. Широкую популярность в 18–19 вв. получила самая детальная и поэтичная версия легенды, составленная иерусалимским каббалистом Ш. Наварро (1606–?). Она была переведена на многие языки и послужила основой для поэм, баллад, рассказов и пьес.
Почему мы вспомнили об этом? Потому, что рабби Йосеф Дела Рейна перед совершением своего духовного подвига (а это именно подвиг не зависимо от результата) постился 40 дней, чтобы достичь должного уровня духовного совершенства. В чем суть поста? Когда человек должен предстать перед лицом Создателя его душа проходит через «залы судов» То есть, духовный подъем с определенной целью, любой целью, возможет только по стороне гвуры (строгости).
Заметки на полях: Сообщает Вавилонский Талмуд (Хагига, 14б) «Четверо вошли в Пардес (духовное пространство, своего рода предбанник Ган Эден. Раши считает, что выражение «вошли в Пардес» означает «поднялись в небеса посредством произнесения Имени (Всевышнего)» Комментатор же Талмуда Маарша (рабби Шмуэль-Элиэзер Эйделс) уточняет, что Пардес — это именно Б-жественная мудрость. В этом он следует рабейну Тордосу Галеви, одному из крупнейших испанских каббалистов XIII века, который, правда, высказался еще более определенно: имеется в виду «наука о Б-жественном», то есть каббала): Бен-Азай, Бен-Зома, Ахер и рабби Акива. Сказал им рабби Акива: “Когда вы достигаете плит чистого мрамора, не говорите: „Вода! Вода!“ — потому что сказано: „…рассказывающий небылицы долго не устоит пред Моими глазами“” (Теилим, 101:7). Бен-Азай глянул — и умер; о нем Писание говорит: “Дорога в глазах Г-спода смерть тех, кто предан Ему” (Теилим, 116:15). Бен-Зома глянул — и повредился (в уме), и о нем Писание говорит: “Мед нашел ты — ешь в меру, а то пресытишься им и его изрыгнешь” (Мишлей, 25:16). Ахер — порубил посадки; рабби Акива «вошел в мире и вышел в мире».
Из четверых, трое имели цель: Бен Азай хотел насладится чистым Светом Творца («Душа моя страстно полюбила Тору», — сказал он как-то раз о себе (Вавилонский Талмуд, Йевамот, 63б) и поэтому даже не хотел жениться и обзаводиться семьей. Тора, Б-жественное было единственным содержанием его жизни. И когда душа его узрела свет Шхины, она вырвалась из тела и устремилась к Б-жественному, как огонек свечи притягивается к большому факелу. Однако тем самым душа Бен-Азая уклонилась от исполнения на земле той миссии, которая была возложена на нее Всевышним, и это было засчитано ей как нарушение Высшей воли). «Бен-Зома, — обьясняет Маарша, — не был столь совершенным и уравновешенным интеллектуально, как Бен-Азай, и из-за того, что также смотрел на свет, более ослепительный, чем мог вынести его разум, спутались у него все понятия, и он повредился в уме — подобно человеку, который сходит с ума из-за того, что оказался не в силах постичь до конца то, к чему страстно стремился». Потому-то он и уподобляется набросившемуся на вкусный мед, объевшемуся им и повредившему сам себе…Ахер же, в отличие от рабби Акивы, «порубил посадки» — то есть, осознав величие и мощь зла, вообразил, будто оно имеет (по крайней мере, в этом мире) независимое существование. Возможно, отсюда его пессимизм в ответе рабби Меиру, призывавшему его совершить тшуву: «Но я уже слышал из-за небесного занавеса: “„Возвратитесь, шалые дети…“(Ирмеяу, 3:14) — все, кроме Ахера”!..» (Хагига, 15а). Веря, в принципе, в возможность возвращения, Ахер полагал, что слишком крепко держат его силы не менее мощные, чем силы добра.