Даже по истечении десятого дня в «новом прошлом» обвиняемая во всех злоключениях столетия грешница не оказалась низвергнута в пучины божественной преисподней и все еще находилась в уменьшенном вдвое неуклюжем, но вполне здоровеньком теле. Сама того не заметя, Делия быстро привыкла к новым высотам (а точнее, к отсутствию этих самых высот в своем росте), и тут же освоилась с телом, мышцы которого с виду хоть и были слабы на деле довольно устойчиво держали девочку на ногах. По окончании десятого дня Делия провела множество наблюдений. Вывод из них был таков: она не чувствовала боли от утренних упражнений, не испытывала усталости даже после пары часов суматошных блужданий по комнате и не ощущала себя утомленной, даже когда вскарабкивалась вверх по книжным полкам, протягивая ручонки к очередной книге сказок.
Все внушало сомнения. В прошлом ведь дочерь смерти называли слабым ребенком, но сейчас она казалась вполне здоровой физически. Духовно Делия вряд ли в порядке… Увидь мать, как она истязает себя битьем и чертит на коже странные символы, точно решила бы, что что-то не так… Но сейчас нужно было думать отнюдь не про целостность духа! Главное, что нужно было понять, правда ли Делия находится в стране грез, где все и всегда хорошо и прекрасно?
Стараясь смириться со своим положением (и не радоваться ему слишком сильно), Делия о многом думала. Говоря откровенно, жизнь в маленьком теле действительно была похожа на заслуженный отдых. Сейчас она находилась в тех днях, когда все было прекрасно: до смерти матери было еще достаточно времени, отец не объявлялся на горизонте, Мейтон ещё не обрёл противное благословение мудрости.
Так спокойно.
В очередной раз поддавшись тяготам размышлений, Делия встала напротив зеркала и принялась внимательно изучать свое отражение. Теперь шрамы от падения и прошлых злоключений отсутствовали, милое личико и рыжие волосы, напротив, все еще были при ней. С безумной улыбкой она осмотрела лицо без единого намека на синяки под глазами и радостно пощипывала свои мягкие щечки.
— Если это все только сон, то почему я чувствую боль? Если все это не сон, то почему я выгляжу такой миленькой? — рассмеялась она.
Всю эту неделю, что Делия провела в одиночестве, ее одолевало очень много вопросов. И всякий раз стоило задуматься о своей тяжкой доле надолго, маленькая голова начинала раскалываться на части. А когда боль становилась невыносимой, Дели сдавалась и сокрушала свое хрупкое тельце в кровать, поглубже в подушки. Сейчас, как и в последние несколько дней, она снова прибегла к этому способу, потому вновь улеглась на кровать и взялась за детскую книжку.
— Если так продолжится, я могу быстро привыкнуть… А может, этим и надо заняться? — продолжала Делия говорить с собой вслух, как привыкла в имперской темнице.
«Нет-нет, ты больше не в заточении камеры! Прекрати вести себя странно!»
Делия бросила взгляд на окно и постаралась отвлечься. Амина отчего-то запаздывала… Но только маленькая хозяйка успела об этом подумать, как раздался стук в дверь. Горничная неторопливо прошла вдоль детской спальной с подносом, пока не застала, как Делия с интересом рассматривает книжки с картинками, задрав при этом ноги на стену.
— Думаете, если поднимите ноги, то книгу сумеете быстрее прочесть? — мельком поинтересовалась служанка, ставя завтрак на стол.
Уже на третий день пребывания в этом когда-то уже прожитом времени Делия решилась признать: Амина может вести себя на редкость зловредно. Всякий раз, когда служанке что-то не нравилось, она с радостью язвила и хмурилась и с неподдельным восторгом осуждала маленькую хозяйку за упрямые просьбы.
«Вижу, вы очень умны, герцогини пора начать беспокоиться».
«Вам не по нраву зеленый лук? Не беспокойтесь, вы ему тоже не нравитесь».
«Где я возьму вам ритуальные свечи?»
«Как, по-вашему, я должна просить у других драгоценные камни?» — только и отвечала она…
Эта девушка чем-то напомнила Делии саму себя в прошлом. Они точно подружатся.
Незаметно подсмотрев за действиями служанки, Дели задумалась.
Стоит признать, Амина хоть и выглядела злорадной, на деле была не такой уж плохой. Она ни разу за все эти дни не принесла Делии остывшую пищу, всегда одевала маленькую хозяйку только в лучшие платья (даже при том, что никто, кроме Делии, не мог их потрогать и рассмотреть) и отчитывала свою юную госпожу всякий раз, когда та излишне трудилась. Амина казалась хорошей. По крайней мере Делии нравилось в это верить.
— Амина, я потеряла много крови во время падения? — внезапно задала вопрос Делия, снова начав мучить служанку расспросами. Такое поведение за последние дни уже стало нормой для Делии.