Для Делии оставалось загадкой, как на самом деле люди обретали проклятья. Быть может, третья книга — «Эпос рыцарского духа» — чуть больше расскажет об этом? В этой книге рассказывалось о смельчаке, что встретился с проклятым существом и обрел из-за этого небывалую силу. Боги наделили смельчака благословленным ядром, однако избранный не сумел победить. Он погиб, не сумев одолеть великое зло. То был сказ о великой жертве, написанных в форме песен. Перевод казался немного нескладным, но это лишь означало, что он максимально приближен к образцу — книге, написанной еще до распространения языка, созданного богиней Теммис.
Качнув головой в попытке отбросить лишние мысли, Дели продолжила чтение. В то же время с противоположной стороны сада послышался шорох и приглушенные листьями человеческие шаги.
Не успела Делия вчитаться в писание, как ее уже отыскали.
— Ну что опять?! Я не хочу танцевать, надоело! — крикнула она что есть сил.
Из кустов показалась копна пшеничных волос и изумленная пара голубых глаз.
Мейтон, как и Делия, удивился неожиданной встрече, но в отличие от сестры быстро взял эмоции под контроль и сделал лицо монолитно холодным. Как и полагалось благородному индюку.
— Именинник, если ты пришел ко мне, чтобы сказать, что я пропустила важный урок о светских приемах, то будь добр — вернись и скажи всем, что меня поглотили болота.
Мейтон отряхнул одежды от веток и листьев и бросил презрительный взгляд в сторону Делии.
— Слишком много внимания для твоей слишком малой персоны. У меня нет желания с тобой видеться и уж тем более о тебе говорить. Не могла бы ты раствориться?
— Я первая сюда пришла. Да и нечестно, знаешь ли. Вся эта суматоха вызвана тобой, так что это ты поскорей возвращайся и дай мне спокойненько почитать в тишине. Хоть знаешь, как сложно читать, когда тебя не могут оставить в покое?
Мейтон цокнул языком и язвительно усмехнулся.
— Проблема не в других, а в тебе. Признайся хотя бы перед собой, что читать взрослые книги тебе еще рано.
— Ха? — Дели скривилась. Он так и не повзрослел, ни на чуточку, ни на грамм. — Раньше я и не замечала, какой ты противный. В присутствии матери весь из себя как щеночек, а наедине так и брызжешь ядовитой слюной.
— И кто мне об этом говорит? Выскочка, не знающая своего места?
— Ты слишком зазнаешься, братец.
— А ты слишком осмелела для человека, что так и не научилась ходить на двух ногах ровно.
— Воображала!
— Бестолочь!
«А ты убийца!» — хотела сказать Делия, но резко замолчала, осознав, какую глупость чуть не наделала.
— Чего замолчала? Уже обилась? Если так, то проваливай, — Мейтон постелил на землю пиджак и присел на него, доставая из сумки учебник.
— Давай делать вид, что не знаем друг друга?
— Да пожалуйста.
Тишина грузом повисла над садом. Один только шелестел засохшей листвы, и редкая трель певчей птицы нарушали гробовое молчание. Так прошло полчаса, час. Ни один из детей не желал начинать говорить со вторым. Когда Делия поняла, что из-за воцарившейся атмосферы не может прочесть больше пары страниц, то почувствовала вместе с тем и мурашки на теле. Ветер становился все холодней, но Мейтона это ничуть не смущало: он как ни в чем не бывало читал, спокойно пролистывая страницы учебника.
Стиснув зубы покрепче, Делия продолжила, стараясь не отвлекаться. Солнце начало медленно склоняться к закату, ветер стал еще холодней.
Не пора ли вернуться?
Бросив в сторону брата взгляд, Делия увидела увлеченного Мейта и тут же отбросила эту мысль. Раз он сидит здесь, то и она может. Раз он читает, то и ей такое под силу. Минуты начали тянуться целую вечность, но гордость и одолевшее сердце ребячество не позволяли сменить затекшее положение тела.
— Ты назойливая и нахальная, Делия. Даже заботиться о себе не умеешь, — Мейтон оторвался от книги. Он взял в руки сумку и достал из нее одеяло. Бросив его в сестру, он снова взялся за книгу.
— Я не просила о помощи.
Мейтон закатил глаза.
— У тебя губы синими стали.
— Ну так не смотри на них, если не нравится.
— Не нравится, поэтому и дал плед, балда.
Делия взяла в руки одеяло и, еще раз все обдумав, все-таки набросила его на себя. Мейтон всю жизнь источал холод подобно ледышке, ему не привыкать находиться в морозе.
— Помнишь, как ты называла меня в детстве? — снова заговорил Мейтон, отведя взгляд от книги и смотря на сестру. Он сказал это с противной ухмылкой, и Делия разозлилась.