– Зачем я тебе это рассказал… Извини, Маруся, – сказал я уныло. Настроение у меня упало. – А ты как здесь оказалась? – осведомился я больше из любезности, чем из любопытства.
– Мне иногда кажется, – она улыбнулась криво, – что Москва – это какой?то отстойник для отбросов общества… Ты правильно говоришь: в большом городе так легко затеряться! Вот я и затерялась. Да так успешно, что захоти я теперь найтись – ничего не получится… Вообще?то я МГУ заканчивала, потом уехала обратно домой, потом с мужем развелись. А я тоже не захотела там оставаться, взяла да и приехала, тогда еще Москва столицей была…
– А дети у тебя есть?
– Дочь и сын. (Она не сказала, как любая из тысячи женщин: «сын и дочь».) Они то со мной живут, то с отцом. Но в основном с ним. Он богатый.
– И ты с тех самых пор и ведешь такой образ жизни, как сейчас?
– Не совсем. Сначала мне не попалось работы по специальности. Пошла в «фирму». Без денег?то жить сложно. С полгода работала.
– Как же тебя отпустили? – с живейшим интересом спросил я, припомнив душераздирающие телевизионные истории о том, как желающая «завязать» проститутка непременно оказывается в морге с изуродованным лицом.
– Глупости это, будто хозяева путан не отпускают, преследуют их, – разочаровала меня Марина. – Какой смысл? Желающих на освободившуюся вакансию – что собак нерезаных. Во всяком случае, мне никто слова не сказал. Правда, я подстраховалась. У нас была хорошая крыша.
– Чем хорошая крыша отличается от плохой? – полюбопытствовал я.
– Никаких «субботников». Два парня приезжали, забирали бабки, но нашими услугами не пользовались. Один, Серега, красивый такой, вроде тебя, но покрепче, хищное лицо, а глаза… будто он не мелкий рэкетир, а какой?нибудь скрипач?вундеркинд, что ли… Мы часто разговаривали, но он ко мне не клеился. Не из брезгливости, а он вот такой был… сложный. Как решила уходить – дождалась дня, когда они приехали за выручкой. Хозяин?то ко мне хорошо относился, я его сыну экзамен по немецкому помогла сдать. Но на всякий случай… Я попросила Серегу сказать хозяину, что он меня забирает себе. Серега согласился. Мне показалось, что ему нравится эта затея. Они ведь презирают сутенеров… Он еще сказал хозяину что?то, так тот сам принес мои шмотки и вежливо попрощался, пожелал успехов… Серега отвез меня домой…
– И что? Вы поженились и жили долго и счастливо, пока он не погиб в перестрелке?
– Да, по законам жанра здесь должен последовать рассказ о большой и чистой любви, – согласилась Марина, – но все было намного прозаичнее. Я предложила ему подняться… выпить кофе. Он поблагодарил, но сказал, что должен ехать по своим бандитским делам… Обещал, что позвонит мне в ближайшие дни, и, если я буду не против, мы «сходим куда?нибудь вдвоем», как он тактично выразился. Через пару дней позвонил, но мне инстинкт самосохранения подсказал, что разумнее отказаться. Я отказалась. Знала, что больше он не позвонит. И он не позвонил. И я ему не звонила, хотя у меня был его домашний телефон, и мне иногда хотелось его увидеть. Но…
– Странно, что он не позвонил тебе еще раз, – сказал я.
– Может, замочили, – равнодушно отозвалась Марина. – Ты не думай, что это приключение оставило в моей душе неизгладимый след. Я про этого Серегу вспомнила первый или второй раз за десять лет. Просто такой разговор пошел, что хочется рассказать о себе какую?нибудь дрянь.
– Я бы не сказал, что ты рассказала такую уж дрянь. Очень романтично. Интеллигентный сутенер, храбрая маленькая женщина и благородный жулик. Прямо сюжет для романа. А дальше?
– Работу нашла. Я экономист. Несколько лет трудилась, потом осточертело. Придумала другой способ себя обеспечивать. Закалка соответствующая уже была… Меня устраивает. Времени свободного вагон. Никакого начальства. Пять?шесть вечеров в месяц, и все.
– Хорошие, однако, у тебя друзья, если за пять вечеров в месяц можно припеваючи жить, – сказал я. – Где ж ты все?таки их отыскиваешь? Сомневаюсь, чтоб такие душевные люди просто пачками в Интернете болтались.
– Это мое ноу?хау… Лучше расскажи мне что?нибудь про свой Владивосток! Всегда мечтала там побывать, мне казалось, что это такой романтический город… Моряки, военные…
– Красивые, здоровенные… – согласился я. – Но чего мне здесь недостает – это воды. Окна нашей квартиры выходили прямо на океан.
– Вот, наверное, красотища?то…
Давно мне не было ни с кем так уютно и спокойно. Вообще?то я всегда дружил с женщинами. Они чуткие, тонкие создания, а большинство из них любит нас, хотя, ей?богу, никогда не мог понять за что. А Марина – именно то, что доктор прописал.
Она… знаете, когда картины, представляющие художественную ценность, нелегально провозят через границу, поверх них рисуют какую?нибудь ерунду, а потом снимают верхний слой, и через мазню постепенно проступает неподдельная красота. Так и под ее поверхностной манерой общаться угадывались теплота, и глубина, и ровный, сильный свет, который, казалось, светит только вам.