Ковырять вилкой скрученную веревку довольно сложно, и мне пришлось приложить максимум усилий, чтобы не поранить Юлины руки. Когда ее синие, опухшие руки вяло откинулись в стороны, я принялся отматывать медицинский пластырь. Юлины глаза следили за мной с грустным выражением; так смотрит наша Матильда, когда ей делают укол ветеринары по вызову. Грустное выражение раскосых глаз означало, что Юля находится в сознании, и это обрадовало меня. Снять пластырь оказалось сложнее, чем содрать вилкой веревку: пластырь приклеился намертво, словно Юлино лицо собирались мумифицировать.
— Дэн, откуда ты взялся? — спросила она, еле шевеля губами.
Так разговаривают тяжелобольные перед операцией. Они уже засыпают после снотворного, но сознание еще не покинуло их, вот они и спрашивают всякие глупости. Что я мог ей сказать? Откуда берутся благородные рыцари?
Да, в эту минуту я ощущал себя средневековым рыцарем в доспехах и латах, со щитом и мечом. Этакий благородный избавитель прекрасных дам!
— Молчи!
Теперь нужно перенести Юлю на кровать. Осталось принести воды, чтобы смочить ей губы и обтереть лицо от крови и ссадин.
— Вот садисты! — ворчал я, носясь из комнаты в кухню и обратно.
Запах газа еще стоял в квартире, но прохладный ветер сквозняком носился вместе со мной, прогоняя остатки тошнотворной отравы.
— Дэн, тебе нельзя здесь оставаться, — прохрипела Юля, — уходи быстрее!
— Я тебя не брошу! — рявкнул я тоном, не допускающим возражений.
Да и как я мог оставить Юлю, если ее нужно немедленно допросить! Теперь-то я точно знал, что она причастна к делам банды грабителей! Соучастница или как там правильно? Наводчица…
— Ты не боишься? — спросила Юля, нежно гладя мою руку.
Я вздрогнул, но при воспоминании о допросе резко отдернул ее. Даже сейчас, ухаживая за Юлей, я все равно не верил, что она причастна к банде. Простая случайность, не больше того. Не может такая красивая девушка грабить и убивать, не может, и все тут! Или может? Надо отбросить на время сомнения, подумал я, утраивая энергию.
— Не боюсь, чего мне бояться? Успокойся.
Положив мокрое полотенце на Юлин вспотевший лоб и аккуратно отведя ее длинные волосы в стороны, я задумался. Да и было над чем задуматься. Я еще не знал, какие вопросы задам ей.
И вдруг Юля обидится?
Интересно, испытывают ли подобные сомнения сотрудники всех правоохранительных органов перед допросом потенциального подозреваемого? Очень мне хотелось бы это знать. Особенно если учесть, что несколько ранее подозреваемая состояла в интимной связи с сотрудником тех самых органов. И неважно, что сотрудник работает в органах в качестве стажера самое непродолжительное время.
— Ты хочешь меня о чем-то спросить? Спрашивай, не мучайся, — слабым голосом сказала Юля, пытливо вглядываясь в мои глаза.
— Может, ты сама расскажешь? — Я притворился, что рассматриваю полотенце, дескать, не стоит ли еще разок намочить его.
— Расскажу, только ты не расстраивайся, ладно?
Юля приподнялась на локте и тут же повалилась обратно, тяжело охнув при падении.
— Не буду расстраиваться, не буду! — Я осторожно подложил подушку под Юлину спину. — Ты расскажи сама. Хорошо?
— Понимаешь, Дэн, после восьмого класса я решила заработать денег. Я больше не могла жить в этой стране. Меня все здесь раздражало — родители, школа, соседи, квартира, лестница, помойка — все, абсолютно все! И я твердо решила, что уеду за кордон, но для этого нужны были деньги. Я долго уговаривала подружку из класса, ее зовут Светкой, и мы как-то отправились в гостиницу «Прибалтийская». Мы жутко боялись, что нас разоблачат. Но ничего страшного не случилось, в гостинице мы познакомились с иностранцами и в тот же вечер заработали уйму денег. Никто нас не выгнал из гостиницы, милиция не тронула, иностранцы обрадовались, и с того вечера у нас со Светкой началась новая жизнь. Валюта, много валюты, доллары, фунты стерлингов, иены — представь, что с нами творилось?..
А я не представлял, я вообще никогда в жизни не встречал настоящих проституток. Да и где я их мог увидеть? Конечно, я читал про них в газетах, видел «круглые столы» с обсуждением наболевшей проблемы по телику, иногда пацаны в университете хохмили что-то насчет «девочек по вызову», но лично я никогда не разговаривал с живой проституткой. Опустив голову, я внимательно рассматривал рисунок на обоях.