лось тяжелое ощущение: он их что, осуждает?
— Ханжа он, твой Родион, — сказала Шурочка. — И Лео он не понравился.
Лео было тогда шесть лет. Двумя днями раньше Родион случайно пролил
ему на ноги горячий суп.
— Молодец, не расплакался. А Родион твой урод. И руку не умеет пожать.
Это правда: с рукопожатиями у Родиона всегда были сложности. Жал руку
вяло и как-‐то хихикая, будто делает что-‐нибудь неприличное.
— Мокрая курица, фу.
Не может быть никакого знания и правды на стороне человека с такими
руками, считает Шурочка.
— Пожалуйста, не расходись, — Алекс делает бровки домиком. — Родион
обещал приглядеть за отцом.
— Это нормальные вещи между товарищами. — Шурочка не унимается: —
И имя какое-‐то идиотское.
— А ты случаем не беременная?
— Нет, случаем не беременная.
А имя… — Алекс смеется:
— Не всем же быть Алексами.
Родион и правда обещал приглядывать за отцом, найти ему тетку — по-‐
мощницу по хозяйству. Не так это просто, отец не хочет чужих людей, да и где
эту тетку возьмешь? Не в деньгах дело, не только в них, никто работать не хо-‐
чет. Странно такое слышать от Родиона.
Максим Осипов. КЕЙП-‐КОД
7
По субботам в одно и то же время Алекс звонит в Москву, и у них с отцом
происходит разговор, недлинный, примерно один и тот же. Отец жив. Тех де-‐
нег, которые посылает Алекс, достаточно. Он рад, что у Алекса все хорошо.
— У тебя не должно быть чувства вины, — говорит ему Шурочка.
Не должно, так не будет. Да и нет никакой вины. Отец даже в гости ехать не
хочет. Не силой же тащить старика.
Других интересов, кроме учебника, у него сейчас нет. Вот когда он допишет
его до конца… Еще надо будет издать. Странно: такая важная вещь, как гар-‐
мония, говорит отец, сейчас мало кому нужна. Нет, он не жалуется, но не заме-‐
тил ли Алекс, что истина вообще теперь меньше интересует людей? Отец не
хочет вводить Алекса в лишние затруднения, но печатать учебник придется,
видимо, за свой счет.
Во всех смыслах по этому поводу можно не беспокоиться. И — права Шу-‐
рочка — не должно быть чувства вины.
Неделя за неделей, год за годом — одинаковые разговоры. Надо слетать в
Москву — самому его навестить, показать ему Лео, а то ведь это когда-‐нибудь
кончится.
Лео скоро исполнится десять лет, школа частная, дорогая. Лео любит выиг-‐
рывать, в своем классе он один из первых учеников, но все же не первый —
второй-‐третий, как правило, — выигрывать любит не только он.
Важнейшая часть обучения — иностранные языки и спорт: в лучших уни-‐
верситетах страны первым делом обращают внимание на спортивные дости-‐
жения. Лео невысок ростом, в Шурочку (она на физкультуре всегда была «по-‐
следняя, расчет окончен»), поэтому такие виды, как теннис, плавание, баскет-‐
бол, для Лео исключены. Для здоровья — пожалуйста, но нужен настоящий
успех, поэтому с его выдержкой и честолюбием Лео должен заниматься еди-‐
ноборствами. Бокс не для белых мальчиков, следовательно — борьба.
Худой, белозубый (и тут в мать), с карими глазами и длинными пальцами
(эти признаки Лео наследовал по отцовской линии), он похож и на Шурочку, и
на Алекса внешностью, а характером — трудно сказать.
Алекс спрашивает у Шурочки:
— Вот ты генетик, должна ответить: что сильнее влияет на человека —
воспитание или наследственность?
— А на площадь прямоугольника что сильнее влияет — длина или ширина?
Умная у него жена.
Иногда Лео пугает родителей: недавно, чтобы произвести впечатление на
девочек, да и на мальчиков заодно, он открыл окно третьего этажа, сделал