стойку и так и стоял на руках, пока не прибежали учителя. Их позвали ребята:
в школе принято все сообщать.
— Даже когда поругаешь его, накричишь, не сойдет с места, не отступит
назад, — отзывается о нем Шурочка не без гордости.
— Далеко пойдет, — говорят ее тетушки. — Если бы вы его родили в Аме-‐
рике, мог бы президентом стать.
Максим Осипов. КЕЙП-‐КОД
8
Чего только не говорят про детей? А пока что жизнь Лео — это школа и до-‐
полнительные занятия: русский язык, французский, борьба. Еще разговоры с
родителями.
С разговорами появляются сложности. Лео хоть и владеет русским, стал от-‐
вечать родителям по-‐английски. Все эмигрантские семьи переживают нечто
подобное, оттого и приглашают учителей.
— А как он маленьким хорошо говорил! — Шурочка огорчена.
Они припоминают смешные словечки, которые произносил Лео. «Пикчу-‐
рескный» — про пестро одетого человека. А что? — могло бы такое слово су-‐
ществовать. Или вот «нос мочится», это когда он болел насморком. Все роди-‐
тели могут что-‐то такое про своих детей рассказать.
Скоро у Лео будет день рождения, придут мальчики, даже впервые — де-‐
вочки. Одна из них — Юля со странной фамилией Караваев-‐Шульц — ему оче-‐
видно нравится. Папа ее, Караваев, и мама, Шульц, — скрипачи, родили Юлю в
Испании, потом сюда перебрались, в не самый лучший оркестр.
Юля — первая в классе, ее родителям трудно платить, им делаются послаб-‐
ления, настолько она талантлива. Именно ради Юли — первой ученицы и
первой, надо думать, красавицы — Лео вверх тормашками стоял на окне.
По поводу этого происшествия выясняются некоторые подробности. Дети,
кто находился рядом, оцепенели от ужаса, кто подальше — побежал за учите-‐
лем, а Юля подошла к нему ближе всех, и Лео ей сказал по-‐французски: Tais-‐toi
et ne bouge pas. Почему нельзя было по-‐русски сказать: молчи и не двигайся?
Алекс спрашивает: а за ней, за Шурочкой, когда-‐нибудь ухаживали таким
способом? — О, ухаживали разными способами, в том числе самыми идиот-‐
скими. Теперь зато ей приходится наблюдать мальчишеский идиотизм из-‐
нутри.
Что подарить Лео на первую его круглую дату? А чего он сам хочет?
Лео хочет перестать заниматься русским, ему больше не нужен русский
язык.
Объявил — и ушел к себе. Алекс просит его спуститься в гостиную.
Лео спрашивает: а если бы они были выходцами из любой другой страны
второго или третьего мира?..
— Видишь ли… Культура там первый сорт, — Алекс показывает на полки с
книгами. — И наука, когда-‐то была. В смысле науки можно, конечно же, обой-‐
тись…
Сейчас он объяснит сыну, зачем действительно нужен русский язык.
— «Но я люблю, за что не знаю сам», — декламирует Алекс, — «ее лесов…»
«Ее степей…» Ах ты, забыл. «Разливы рек…» — Нет, совсем не помнит Алекс
этого стихотворения. — Ну, в общем, лесов, полей и рек, — смущенно смеется
он.
Вспоминает, как сам бросил музыку. Гены — великая вещь. Зубы у Лео бе-‐
лые-‐белые, он улыбается Алексу. Не зло, просто улыбается.
Максим Осипов. КЕЙП-‐КОД
9
В одну из суббот отец не поднимает трубку. Не откликается он и на следу-‐
ющий день. Родиона удается найти только к вечеру по московскому времени.
Он теперь какой-‐то паломщик или псаломщик, Алеша не понимает в этих де-‐
лах. Говорит: грешен, каюсь, давно у него не был и не звонил, паломническая
поездка на прошлой седмице… Что еще за «седмица»? — Родион три недели
не звонил старику.
Еще день: Родион съездил, но никто ему не открыл. Ключ есть, он под ков-‐