Тот, прокатившись немного на ребре, грохнулся на землю, оповестив об этом все окрестности. При этом он лязгнул настолько сильно, будто кто-то уронил с высоченной горы медный горшок. У Келя с непривычки заложило уши.
В нос ударил зловонный запах экскрементов.
Лекарь стоял, зажмурившись от страха, секунд двадцать, прежде чем отважился открыть глаза. Он осмотрел подворотню и выходившие на неё окна. Казалось, никто не обратил внимания даже на такой шум, и почти сразу, Кель понял, почему.
На балкон вышла седая бабка в белой ночной рубашке, прикрытой сверху шерстяным платком, и тапочках. Оперившись на перила, она поводила носом из стороны в сторону и начала ругаться, на чём свет стоит:
- О-о-о, бу-бу-бу! Клятыя крысолюды! Да шоб вы под землю провалилися! Каждую ночь бу-бу-бух да бу-бу-бух! Только глаз сомкну - а они опять за своё! Ух! - Бабуля погрозила земле кулаком. - Чтобы вы под землю провалилися! И никогда оттудова больша не вылазиля! Бесы мохнатыя!
Выслушивая тираду старухи, Кель ошарашенно уставился на люк: "Если я с трудом его поднял, то какой же силой обладают эти твари, что могут выходить и входить, когда им вздумается?!".
Лекарь немного струхнул, но от своих намерений не отказался.
Наклонившись над колодцем, чтобы, в конце концов, выяснить судьбу кинжала, юноша ощутил полный букет ароматов городских нечистот.
Кель, ещё не ожидая подвоха, сделал полноценный вдох. Через мгновение, выпучив глаза, и надув щёки он уже ставил свой собственный жизненный рекорд по задержанию дыхания на длительное время с "низкого" старта.
Тем не менее, за эти пару мгновений ему удалось рассмотреть тёмный силуэт кинжала, лежавшего на самом краю плиты, совсем рядом с водой.
Отвернувшись от колодца, Кель резко выдохнул, выпустив из лёгких весь воздух. Он спрятал обе руки под плащ, а в следующую секунду вытянул наружу тряпицу, сделанную из наволочки и пробирку с прозрачной жидкостью, испарения которой с таким удовольствием вдыхал в их комнате.
"Так, пузырёк номер семь, всё должно быть правильно", - лекарь решил вести счёт пузырьков от живота к спине, от левой руки к правой, таким образом, первый и второй содержали яд, третий и четвёртый газ, пятый и шестой - пропитку, седьмой - прозрачную жидкость, а восьмой - противоядие, сваренное на всякий случай.
Обильно смочив тряпицу, юноша закрепил её у себя на лице так, чтобы прикрыть пространство между подбородком и глазами. Концы на затылке он завязал в крепкий узелок.
В нос ударил приятный, сладковатый, возможно, самую малость терпкий, аромат. Лекарь зажмурился от удовольствия: "Лаванда! Обожаю лаванду. Надеюсь, пропитки хватит до конца путешествия", - он заглянул в колодец, чтобы испытать надёжность защиты повязки от неприятного запаха и заодно лучше рассмотреть лестницу.
К удовольствию Келя, лавандовая пропитка подействовала идеально - она не пропускала и толику неприятного запаха из внешнего мира.
А вот с лестницей дела обстояли несколько хуже. Во-первых, она оказалась деревянной. Во-вторых, лекарь подумал, в условиях постоянной влажности, дерево могло прогнить насквозь настолько, что на виду оставалась, буквально, одна оболочка: "Можно даже сказать, рисунок лестницы", - констатировал Кель.
Опустившись на четвереньки, лекарь повернулся к колодцу задом, и, для начала, решил опробовать прочность лестницы одной ногой. Осторожно опустив ступню на первую ступеньку, юноша постепенно перенёс на неё вес своего тела. Вопреки ожиданиям, деревяшка не лопнула и даже не скрипнула. Вторую ногу Кель опускал уже гораздо увереннее. И даже теперь ступеньки сумели сохранить свой первозданный вид. Обрадованный, Кель спокойно опустился в канализацию, бросив прощальный взгляд на люк. Он решил его не закрывать, поняв, что после дела лучше всего лучше будет выбираться именно отсюда.
По пути он понял, в чём был секрет долговечности местных лестниц - под собой они имели прочный каркас, из сплавленных вместе стальных труб, а сами деревяшки обили тонкими металлическими пластинами: "Прикреплёнными заклёпками с квадратными головками. - Вдруг, Келя осенило. - Мхм, - лекарь нахмурился, - Джил точно подхватила какую-нибудь заразу. Если... когда вернусь, нужно будет очень внимательно следить за её состоянием. Кстати, о Джил, главное, не пнуть случайно кинжал в воду", - это мысль пришла в голову лекарю очень своевременно, потому что именно так и случилось бы, не оглянись он в последний момент на место своего приземления.
Аккуратно спустившись на монолитную плиту, юноша, в первую очередь, нагнулся, чтобы подобрать кинжал Джил. И только спрятав его на место, Кель осмотрелся.
Стены в канализации представляли собой абсолютно гладкую, с выступающими по всей поверхности выпуклыми, отшлифованными до идеала, камнями, напоминавшими мозоли вперемешку с пузырями от ожогов. "Сразу видно работу магов земли - только они умеют сращивать земную породу без какого-либо соединительного материала", - восхитился про себя лекарь монументальности труда чародеев.
Сам юноша сейчас стоял на плите, которую маги специально сделали шершавой, чтобы никто из рабочих случайно не поскользнулся и не плюхнулся в воду. Подобный "пирс" находился и на противоположной стороне речки-вонючки.
Кель не знал даже какой примерно глубины бывают каналы для сточных вод в канализации. И проверять ему не хотелось: "Надеюсь, что не придётся. Хотя, в экстренной ситуации, кто знает? Бр-р-р", - от этих мыслей лекарь поёжился, выпустив воздух через плотно сжатые губы.
Под конец осмотра, юноша обратил внимание, что через ливневые решётки начал просачиваться хоть и слабый, но какой-никакой свет: "Отлично, значит, луна взошла. А то не видно ни зги".
Кель глубоко вздохнул, чтобы привести мысли в порядок, в очередной раз порадовавшись своей предусмотрительности: "Значит, так. Когда я спускался, вода находилась у меня за спиной. Теперь, чтобы не потеряться, я, относительно начального положения, пойду налево, касаясь правой рукой стены - так я точно смогу найти выход. Что ж, да помогут мне освободители".
Коснувшись кончиками пальцев гладких камней, Кель медленно двинулся в обозначенную сторону.
Пройдя около пятнадцати метров, лекарь добрался до первого поворота. Зайдя за угол, юноша обнаружил перед собой тупиковую стену, с огромным, размером с человеческий рост, сливным отверстием, из которого тонким ручейком бежала жидкость неизвестного цвета. Какого именно, лекарю в темноте разглядеть не удалось. Но, по сути, для юноши это был тупик.
"Так, меняем план. Теперь буду идти, держась за стену левой рукой", - Кель немедленно приступил к исполнению новой задумки и неспешно пошёл в обратную сторону.
Как только юноша вышел из-за угла, он краем глаза заметил, что-то на самой верхней ступеньке лестницы: "Крысолюд!" - остолбенел он, и видение тут же исчезло.
Затаив дыхание, очень осторожно, чтобы случайно не шаркнуть о плиту, Кель задом наперёд вернулся за угол.
Понаблюдав за колодцем около пяти минут, Кель осторожно вышел из-за угла и, встав на цыпочки, двинулся вперёд.
Добравшись, таким образом, до лестницы, лекарь остановился, чтобы посмотреть наверх, в надежде, однако, ничего там не обнаружить.
С неба на юношу глядела лишь неполная луна: "Наверное, показалось. Сейчас мне уж точно неохота видеть никого. Даже людей".
Опустив голову, Кель прошёлся взглядом по тому месту, где совсем недавно валялся кинжал Джил.
Решив, что лучшего момента не найдётся, лекарь достал свой колюще-режущий рычаг, чтобы рассмотреть его под светом луны.
На клинке и эфесе не было ни единой царапины или даже щербинки: "Ого! - мысленно, чтобы не привлечь лишнего внимания, присвистнул юноша, - А работа-то действительно мастерская! Это хорошо. Похожу без новых синяков от Джил какое-то время".
Сам не понимая, зачем, юноша спросил, громким шёпотом: "Эй! Есть здесь кто-нибудь?". Эхо, гулко отражаясь от канализационных стен, задало тот же вопрос всем тем, кто мог бы находиться от лекаря в радиусе двадцати метров.