Лисица уже давно скрылась из виду, но Кель этого не заметил, так как глубоко погрузился в пучину воспоминаний, продолжая столбом стоять на дороге.
Не смотря на то, что до этого момента рассказы всех путешественников, оказавшихся в Джане, совпадали, лично Кель сильно сомневался, что король был настолько мудр и внимателен, чтобы увидеть такие возможности после первого взгляда на карту и придумать столь хитроумные решения. Кель предполагал, что, скорее всего, при дворе проживала целая ватага советников, которые перебрали тысячи возможных решений, а все расстояния посчитал сам картограф. Но так или иначе, ни один исследователь пока что не занялся изучением Раута, так что Кель только и мог, что строить догадки.
Итак, ДжумАран подписал указ о создании города и окрестил его Раутом. Первым делом возникла необходимость осушить болота и вырубить леса.
С этого момента в рассказах путешественников начинались расхождения. Одни рассказывали, что контракт заключали с гильдией магов, другие, что работа была выполнена с применением технологий гномов.
Так или иначе, когда сваи стало возможно забивать в землю, а не топить в ней же, перед архитекторами встала задача выбора материалов для домов. Землевладельцы не желали получать деревянный дом, даже если и многоэтажный, за ту кучу золота, что они вложили в создание Раута. Поэтому люди заключили с гномами контракт на поставку самого высококачественного строительного камня, который только можно было добыть.
Охочие до денег гномы всё продолжали заготавливать материалы на продажу в Раут, пока однажды не обнаружили, что город людей уже практически достроен, и они больше не собираются покупать столь дорогостоящий продукт. Торговцы гномов схватились за головы, ведь работы по добыче такого камня обходились им самим в круглую сумму, когда им на выручку пришли жители Джана, из тех, что успевшли набить карманы золотом.
Разбогатевшие за счёт славы ДонАлла, его пациентов и рабочих Раута рыбаки, узнав о беде гномов, предложили выкупить остатки камня по себестоимости. Гномы только обрадовались возможности хотя бы покрыть расходы на добычу материалов, поэтому, не задумываясь, заключили сделку с островитянами.
После заключения мирного договора с эльфами остров Джан отошёл людям, но там никогда не был создан какой-либо управляющий участок или назначен губернатор, который следил бы за распределением территории. Джан, формально, считался частью Раута, но чиновники портового города занимались только сбором налогов, решением судебных дел и следили за исполнением законов. Дистанционно. Поэтому, проблем с землёй населения Джана, в отличие от Раута, не испытывало. Хитрые рыбаки решили строить дома вширь, а не в высоту, тем самым занимая больше места. Ведь, в случае чего, пару этажей всегда можно достроить, а за землю пришлось бы платить. Таким образом, на Джане появились таверны и гостиницы, а многие, теперь уже бывшие, рыбаки, переквалифицировались в садовников, поваров, торговцев и так далее. Но далеко не все.
Во время постройки Раута, все отходы жизнедеятельности, магии и строительства сливались в море, что вкупе с осушением болот слишком сильно повлияло на экологию этого региона. Из-за слива магических отходов в воду, на свет появился монстр, магическое существо - Кракен. Кракен начал пожирать и без того скудные запасы рыбы возле берегов Раута, отчего они истощились совсем. После этого он уплыл в море, в поисках пищи. Кроме того, ни один рыбак не мог позволить себе купить землю хотя бы близ Раута. А если бы и купил - пришлось бы плавать слишком далека и платить ужасно высокие налоги за проживание в городе на кончике носа, при довольное невысокой прибыли. Благодаря всему этому профессия рыбака до сих была актуальна на Джане.
Вспомнив о Кракене, юноша поёжился. Давным-давно, ещё в детстве, монстр перевернул его жизнь с ног на голову.
-А ну, с дороги! Затопчу же! - Громко каркнул кто-то за спиной у Келя.
От неожиданности юноша отпрыгнул в сторону, и вытаращился на владельца столь примечательного голоса. Им оказался старик-кучер в иссиня чёрном цилиндре и плаще, закрывавшем всё остальное тело, только руки в белых перчатках, удерживающие вожжи, выглядывали из-под него. Кель даже представить себе не мог, насколько же жарко было старику в этом чёрном плаще: "Наверное, он как печёная картошка там, под плащом. Лицом, по крайней, мере, похож". Внутри чёрной как ночь кареты, которую вёл кучер, висели занавески в тон цвету повозки. Когда он проехал мимо, Кель успел заметить двух женщин в траурных платьях. Одна была молода, в то время как лицо второй уже украшали глубокие морщины.