Снова холодная вода в лицо. А чего ты хотела, роднуша? Сентябрь в Уэльсе - больше чем сентябрь. Это не только довольно холодно, но и очень сыро. Тем более, в конце малого ледникового периода. Так что - домой, домой скорее. И - не забыть нарисовать зонтик. Самый простой. Дома - бочка с горячей водой, по-походному. Или по-старинному. Судя по друидической тонзуре епископа Теодора, тому, как пророчица на пяточках восседала, и мелочам вроде бочки с водой - до пришествия римлян бритты до изумления напоминали японцев. Так что ничего придумывать и объяснять не пришлось - сидха уважает старые обычаи. Клирик зашёл - сына проведать. Внутри - маленький, кормилица, довольный Дэффид. И совсем другая обстановка. Когда только сменить успели?
- Ну как? Нравится?
И что на это сказать? Стулья лучше? А человек старался. Хоть и был сердит - за то, что размножилась. Совершенно, кстати, справедливо. Пусть без греха, так и без родительского дозволения. Так что, пусть считает - угодил. Да и удобно. И выглядит - интересно. Из комнаты вынесли стулья, заменили тонкими подушками. Кровать оставили как есть - и хорошо. Столику ножки укоротили, чтобы можно было за ним на пятках сидеть. Вместо шкафов - сундуки. Оставалось - отвесить комплимент:
- Точно как во времена Пуйла... Это для меня?
- Возвращаются героические времена. Пусть вернётся и героическая обстановка. Так что я везде поменяю. Скажу - как у моей младшей. Кто откажется?
Никто. И всякий - когда задницу отморозит. Климат - переменчивая штука. При героях было теплее.
- Так можно только на верхних этажах. Внизу пол холодный. Или отапливать придётся не только камин.
- Скажешь как. Сделаем. Хозяева не могут жить хуже гостей.
- Уголь дорог.
- Это плачется самая богатая девушка в восьми королевствах Камбрии? Кто-то ещё говорил, что она сидха-транжира! Кстати, что за история с Кэррадоком? Он посмел решить, что моя дочь может принадлежать ему после одного пустякового желания? Почему ты его не вызвала на поединок? Голову долой - и всё мирно, всё по обычаю. А теперь слухи ходят...
- Мы же были на одной стороне. Своих убивать нехорошо. А ещё - он всё-таки меня любит... Просто дурак.
- А ты? Тебе он нравится?
- Нет, - отрезала Немайн.
Дэффид понял - иногда сидхи лгут. Если они женщины, и когда им это положено по их женской природе. И при этом, в отличие от людей, считают, что говорят правду...
Потом планы поломались. Увы, за утро слух о том, что Немайн вернулась - расползся. И если солдаты гарнизона честно ждали вечера - Клирик подумал, что о наплыве клиентов Дэффида нужно предупредить - то остальные горожане наперебой рвались поздравить с победой да посмотреть на приёмыша и кормилицу, что осталась без души. Как раз с этим у них не выгорело - но ни они, ни Клирик того ещё не знали.
Анна с утра распотрошила свои запасы - зверобой ей хотелось иметь под рукой. Нарин очень просила ложечку концентрата.
- Кормить закончишь - дам, - жестоко объявила ведьма, - Опять же, если выснится, что у тебя точно нет души - прогоним. Я уже и замену тебе присмотрела...
Та сразу и присмирела. А у ученицы сидхи настроение стало преславное и всепогодное. Потому сразу направилась проведать "Пантеру". Колесница чувствовала себя отлично, торсионы легко выдержали двухдневный переход. Осталось озаботить ипподромных служителей поиском новой лошади для упряжки - чтоб не лайдачила, и не пыталась тянуть за четверых, а работала наравне с остальными четырьмя.
- В масть? - обреченно спросили её.
- Нет, - подумав, ответила Анна, - не обязательно. Пристяжных убивают первыми.
Вернулась в "Голову" - как раз вовремя, чтобы понаблюдать, как норманны держат позицию у сидховых дверей.
- Нельзя. Сосна реки колеса битвы склонилась от дитя заботы...
- Богиня устала. И вы бы притомились, бросай камни целый месяц...
- Медведица ж снегов метала зубы фьордов! А, губка знаний. Проходи. Тебе можно.
Но Анна остановилась. Спросила:
- Ты почему не рифмуешь стихи?
- То есть как не рифмую? - удивился Харальд, - Ещё как рифмую. Хотя это и не обязательно, главное - размер и смысл, но я начитаю каждую строку с одного звука. А если получится - то с двух или трёх одинаковых. Потом - но это у меня не всегда получается - я стараюсь вставить одинаковые звуки и в середине строки, на равно удалённых от начала строки слогах. Или на конце строк. Это тоже здорово! А ваши, валлийские поэты, обычно поступают наоборот - рифмуют сначала концы строк, а потом, если получится, середину и начало. И размеры у вас другие...
- Ясно. Интересно.
- Слушай, а что ты за ведьма, если поэзии не знаешь? Хульного нида сложить не можешь?
Анна сначала хотела сказать гадость. Но настроение оставалось солнечным, несмотря на дождь, отчаянно барабанящий по крыше.
- Была - травная. А теперь - и вовсе не ведьма. Ведьму отец Дионисий не одобрит, а я добрая христианка. Как Немайн. А по ремеслу - сама не знаю. Сидху спрашивала, та в ответ своими холмовыми словами сыплет, и латинскими. Но лекаркой осталась.
- Эй, расступитесь! Нечего тут толкаться! - молоденький рыцарь, пурпурной плед аж реет за спиной от быстрого шага. Вот нахал. Простые солдаты - и те повежливее. Вечера ждут.
- А ты кто такой? Кроме родичей велено пускать только короля. Не родичей короля, а родичей сидхи. Жди до вечера, сэр.
- А я и есть от короля. С его словом.
- Передай через нас. У нас память хорошая, перескажем точно, сэр, - предложил Эгиль. Харальд закатил глаза. Видимо, вдохновился и искал рифму.
Рыцарь оглянулся, ища помощи позади. Спереди было глухо - бородатые язычники выглядели точно на кеннинг "скалы фиордов". И пусть он уложил троих таких их лука - тут, нос к носу, рыцарь вовсе не чувствовал себя сильнее. И начал понимать: выйти в ближний бой против такого - подвиг. Ему, мужчине и рыцарю короля. А крохотная сидха не побоялась. И богиней её звать преосвященный Дионисий не велит. Но король велел - передать лично... Взгляд зацепился за ведьму. Бывшую, по её словам. Может, выручит? Раз сидха теперь добрая христианка...
- Леди Анна... - неуверенно начал рыцарь, - Ты ученица Немайн, тебя пропустят... Скажи ей, что я прошу меня пропустить, чтобы я мог передать слово короля.