Эмилий мысленно попросил прощения у Господа за ложь и ахинею, которую сейчас начнёт нести. Ведь исключительно ради царства христиан, единственного в мире, идёт он на обман... И ради малой толики песка что не просыпалась еще в нижнюю колбу песочных часов.
- Что отдать? - два месяца на корабле не дали Эмилию совершенного знания валлийского. Но он запомнил немало слов. Простых.
- Знаешь. Отдай, - уже по-валлийски.
- А ты кто, чтобы требовать?
- Я - это она, - провозгласила не по росту одетая девица, - На мне её одежды. Потому - отдай. Или возьму сама.
Нион было больно. Чужеземец не понимал. И очевидно, очевидно не желал ничего дурного. В нём виделось любопытство, желание награды, желание врать и тянуть время - но злобы и намерения причинять вред не было. В первом, в христианском друиде, была какая-то неприятная радость... Но он не соглашался отдать то, что украл.
Вот так. Расслабился патриарх. А тут хоть плохонькая, но контрразведывательная служба. А статус этой девочки... Августа применила незаметную постороннему глазу, но высокую регалию. Вспомнил имя. Патриарх называл. Нион. И тогда Эмилий решился. Уж больно заманчивый кусок уплывал из-под носа.
- Светлейшая Нион, прости, но - ты служишь императрице или самозванке? Если императрице, то...
- Не понимаю. Отдай. Быстро.
- Я отдам. Но объясню. Зачем взял. Хорошо?
Эмилий достал гипсовую форму со слепком.
- Возми. Могу ли я просить тебя взять вместе? Мне не нужен сам... - он ткнул пальцем, - воск.
- Тебе нужна печать. Ты хочешь печать как у Неметоны? Нельзя, - она вынула слепок из формы. Гипс ещё не застыл. Хотя - если бы и застыл, какая разница? Мгновение спустя форма хрустнула под пяткой, - Подобий - нельзя.
- Я не хочу... Подобий, - простые слова. Как их не хватает, - Я хочу знать, то ли...
Обвёл указательным пальцем левой руки вокруг среднего правой.
- Отдал. Хорошо. Остальное потом. Когда Неметона будет здорова. Харальд, пошли.
Эмилий подождал, пока стихнут шаги. Потом повернулся к Пирру.
- Экзарх Григорий велел оказывать тебе помощь. Если что-то будет нужно - только скажи. Но, ради всего святого, больше не пытайся помогать мне.
Пирр молчал. Игра чужими костями не удалась. Что ж, давно он не совершал таких ошибок. Можно надеяться, что и повторит не скоро. Итак, сменим кости на свои? Например, можно снова навестить друидов...
Дэффид явился домой только к вечеру. Дел было невпроворот. Но - от первых же вестей настроение стало хорошее. Дочь будет жить. Останется здоровой и красивой. И король ни в чём не виноват. И клан принял нужное решение.... От прошлых беспокойств осталась маленькая червоточинка. На фоне зиявшей с утра пропасти. Младшей дочери - болеть и мучиться неизвестно сколько. А вместе с ней - и всей семье. А клан... Клан не понял Дэффида. Не захотел. Но уболтать старейшин удалось.
- Сидха стоит многих воинов. Наше влияние на Совете возрастёт.
И весь сказ, на разные голоса. Вождь клана, казначей, начальник над ополчением, все трое легатов. Даже писарь. Что девочку нужно попросту поберечь - в голову не пришло никому. Великая сидха, как же. Сама она скорее согласится с кланом. Деловитая. И воинственная, да. Если сомнения и были - парад развеял. Дух Немайн хочет драки - а её тело - отдыха. И Дэффид был склонен поддержать тело.
- Так, да не так. Ну, посчитают мою дочурку за сотню воинов... Даже за тысячу! И что? А больше - не согласятся. Ну, будет у нас больше всех голосов. Ну, восьмая часть от всего, а не десятая.
- Бегать придётся поменьше.
- Ну, разве что. А вот представьте, что сидха, кроме клана, никому и ничем не обязана. Это ведь не мы будем бегать. Это за нами будут!
Вот только после такого разговора Дэффид и пошёл к королю. Договариваться. После того, что произошло, вариантов было два - или добрая ссора, или не менее добрый мир. Когда окончательно выяснилось, что сидху никто не травил, получалось - Дэффид должен королю за почёт и долготерпение. А король Дэффиду - за нераздувание скандала, когда к тому был повод. И не договориться теперь было бы жутким взаимным оскорблением. Которое, пожалуй, смоет только кровь. Узнав о визите Дэффида, король пригласил его разделить ужин - совершенно неофициальный, но отттого не менее почётный.
Однако, необходимость договориться никак не отменяла желания поторговаться. И прекрасно зная, чего хочет король, Дэффид занял прямо противоположную позицию. Для начала, выложил перед собой двадцать золотых кружочков. Двадцать солидов.
- Вот, - объявил он, - штраф. За то, что моя дочь не пойдёт на эту войну, мой король! Даже если кланы сдуру и приговорят.
- Она болеет. А недужную я призывать на службу бы и не стал, - король был настроен неплохо. Пока Дэффид ругался с родичами, он принял епископа и нескольких римлян. Или египтян. Те бежали от арабов, и просили дозволения поселиться на мирной земле Диведа. Точнее - в городе, поскольку все были ремесленниками. Более того - они просили о подданстве. Гулидиен разрешил.
- Недуг недугом, но она ведь и выздороветь может. И в драку полезть. А у неё дитё малое. Не всякий младенец переживёт поход. Так что позора в том не будет. А остальное - моя отцовская воля. Пусть просто поживёт. Без войны...
И ждал отповеди. К его удивлению, Гулидиен махнул рукой и согласился. Но деньги не взял.
- Кого-то надо и на хозяйстве оставить, - улыбнулся он отчего-то мечтательно, - пусть так и будет. Но это не значит, что твоя дочь усидит без дела. Просто не сможет. Сам её знаешь.
- Ничего, - Дэффид слегка растерялся, - у неё есть ребёнок, две ученицы, новая плавильня... Да и домашней работы прибавится. Многие же уйдут воевать.
Король, и без того пребывавший в добром расположении духа, хлопнул ладонью по столу. Заметил - если поначалу Дэффид говорил о войне с Уэссексом как о возможном деле, которое ему не нравится, то теперь - как о штуке довольно неприятной, но совершенно решённой.
- Прибавится, - согласился Гулидиен, и хозяин заезжего дома вдруг понял, что ломился в открытую дверь, и теперь ему лететь незнамо куда со всех ног. И хорошо, если сзади скорости не добавят, - ой, и прибавится. Мы ведь с Гвином из-за неё поссорились.