- Тобой, Гулидиен ап Ноуи МакДэсси! В тебе, верно, взыграла кровь ирландцев-предков? Пусть! Но похищение девы, иначе, чем для женитьбы - оскорбление клану!
- Да что за глупости! Никого я не похищал!
- Не отпирайся. Весь город видел, как ты велел схватить Немайн верх Ллуд Шайло-О'Кэдман. И как твоя стража принесла её в этот дом!
- Уфф, - выдохнул Гулидиен и присел на крыльцо, - вижу, разговор будет долгим.
- Ты ошибаешься, король. Короткой будет наша беседа! Вилис-Кэдманы - вольные люди, и ничто не способно поднять на бунт вольного человека вернее, чем бесчестье женщины его клана!
- Мой король, - сказал один из рыцарей, масляные блики факелов плясали на его лице, - я не разглядел родовых цветов на деве, которую отнес в узилище. Видимо, плед почернел от крови врагов и посерел от пыли битвы. Я Вилис-Кэдман, и если б я смог различить узор, я не стал бы выполнять приказ. Но я хочу знать: эта леди, она состоит в клане только в силу законов гостеприимства?
- Нет, - сообщил Дэффид, - в силу пролитой крови и приёмного родства, согласно её и моей воле. Которую она высказала вчера при дюжине свидетелей, а я, сучий прах, высказываю прямо сейчас! Мужа у неё, по её словам, нет.
- Но тогда она не верх Ллуд, а верх Дэффид, - рыцарь почесал подбородок, - и не О'Кэдман, а Вилис-Кэдман. Король наш, конечно, ирландец - но это не повод менять фамилии и обычаи. У нас в клан принимают только через усыновление, а родных и приёмных детей не различают.
- Выходит так, - согласился возмутитель спокойствия, - только ставить свое имя поперед великого сидха... - задумался, подыскивая слово, - Неуютно, вот. Даже мне.
Рыцарь пожал плечами. Взялся - дюж. Учить сидху жизни среди людей, обычаям клана, следить за её поведением теперь забота Дэффида.
- Тогда, мой король, я вынужден встать рядом с братьями, во имя чести моей сестры Немайн верх Дэффид, - заявил он и перешел к компании Вилис-Кэдманов. Король запоздало кивнул ему в спину, громко прокашлялся.
- Женщина холмов, именовавшая себя Немайн верх Ллуд, - провозгласил Гулидиен, когда внимание обратилось на него, - взята под стражу со всем возможным почётом. Она одолела врагов королевства, но - нечеловеческим образом. Выжившие разбойники уверяют, что она - оборотень. Брат Марк уверяет, что она ведьма. Он доказывает это событием, которое видела половина городского ополчения - а именно, уходом варваров после проигранного Немайн поединка. Брат Марк подозревает, что женщина холмов что-то сделала с их разумом, лишив варваров данной Господом свободной воли, и настаивает на церковном наказании. Что я должен был делать?
- А что ты намерен делать сейчас?
- Хотел бы я сказать, что собираюсь спать, - зевнул король, - так ведь не дадите. И думать что-то не получается, после волынки этой. Так что говорите сами, чего хотите.
- Нашу дочь и сестру назад!
- Кто из старейшин клана поручится за явку Немайн верх... Дэффид на церковный суд?
- Сначала заведи церковь, МакДэсси, - хмыкнул Дэффид, - один монах это не церковь. И не судья.
- К ярмарке прибудет епископ из Рима, - сообщил король, - а если нет, так преосвященный Теодор заявится. Согласно обычаю, он представляет церковь на ярмарочном суде.
- Я и поручусь, как хозяин заезжего дома и отец, - вздохнул Дэффид, - а теперь, король, верни Вилис-Кэдманам дочь и сестру.
- Ну, с таким поручителем куда я денусь... Велю вернуть, - заключил король, - Стоило меня будить... Утром бы разобрались. Все равно ваша сидха спит.
- Спит? После моей волынки?
- Да, наверное, вы и мёртвого разбудите. Сэр Кэррадок, ты её сюда принёс, ты и выведешь, - король встал, принял горделивую позу перед официальным заявлением, и заговорил нараспев, полууставом, - Я возвращаю леди Немайн верх Дэффид Вилис-Кэдман её клану. Клан Вилис-Кэдманов обязуется представить свою дочь и сестру на церковный суд, который состоится на второй неделе ярмарки, в последний день июля. Клан не будет преследовать брата Марка, поскольку он обвинил леди Немайн из побуждений защиты паствы от ведовства, и не нанёс оскорбления.
- Насчет побуждений мы еще посмотрим, - буркнул Дэффид, - Все равно монах - не священник, толку от него чуть. А мирянам свойственно грешить.
Немайн висела на руках Кэррадока Вилис-Кэдмана. Нечеловечески острое, бледное до синюшности лицо, умиротворенное, беззащитное и немножко детское. И без того недлинные волосы спутанной массой свисали вниз, открывая стоячие треугольные, подвижные уши хищного зверя.
- Она что, и правда оборотень? - король растерялся. Сидху-то до сих пор вблизи не видел. Благодушие его сразу куда-то исчезло. Гулидиен насупился.
- Я, кажется, ясно назвал имя: "Немайн верх Ллуд". Оборотень-ворон, если не врут.
- Мало ли кто мог назваться именем древних королей...
Бриана поняла, что мужчины собираются всласть побеседовать. Пришлось вмешаться.
- Вы что, так и будете её здесь держать? Несите к отцу, быстрее!
- Почему?
- Если она не очнулась от волынки... То это не сон и не обморок. И рука висит неправильно! К отцу, немедленно. Я его сейчас разбужу.
И мелькнула белым пятном в темноте.
- Благодарю тебя за справедливость и мудрость, мой король, - Глэдис поспешно поклонилась, и Дэффида нагнула, - Прошу простить за поспешно прерванную беседу, но моей младшей дочери нужен врач. Кстати, муж мой - ты был прав, не судьба нам сыновей завести. Восьмерых родила, пятеро выжило - все девки. Приёмыша взять решились - так опять девчонка подвернулась.
- Ступайте, и не забудьте сообщить своей младшей дочери, - последние два слова Гулидиен выделил, - что у клана Вилис-Кэдманов нет претензий на престол Диведа. Как, отныне, и у сидхи, происходи она прежде от самого Пуйла.
Мэтр Амвросий пытался отогнать себя от стола, чтобы поспать хоть немного. С утра ожидала уйма работы. Но, услыхав беспокойный стук в ворота, понял - день еще не окончен. Что ж. Такова лекарская доля. Тяжёлые - с ношей - шаги в темноте, при пляшущем свете факелов. Рыцарь с безвольным телом на руках, рядом увлекательно зевает Бриана, Дэффид бурчит:
- Ну за что мне такое? Родных дочек пять, так теперь еще и приемная...
- Почему сразу не принесли?