Клирик начал что-то понимать. Образ гнущейся под ногами земли был знаком, и отзывался неприятной виноватой печалью. Ну не был он любителем ни рыбалки, ни охоты. А знание, что не слишком приятный, но в чём-то и притягательный ландшафт, через несколько дней будет полностью уничтожен, немного меняет его восприятие. Это называлось программой омоложения древних озёр. Результат - восхитительный. "Зелёные" рвут чубы друг другу, а концерн получает сорок рыбхозов в качестве подшефных хозяйств. Наверное, именно после этого за Клириком и укрепилась репутация специалиста по невозможному.
- А выходить из Аннона страшно было? - болотные тропы - штука подлая. Хотя как-то ведь и скот выводить ухитрялись. Гати? Известные только нескольким посвящённым? Иначе все бы про них уже знали, - Наверное, шаг в сторону от друида - смерть.
- А как ты узнала, что меня друид вёл?
- А кто? Гвин, что ли?
- У нас и другие боги есть! Гвин - он король сидхов, да. Но есть ещё Амаэтон, Гверн, Мабон... Талиесин захаживает. Но редко. И ты! Тебе по два человека каждый год приносим. На день Неметоны и весной, чтобы ты страну не затопила. Но боги, конечно, невест не выводят. Иногда себе берут...
Наверное, в омут. В наступившей тишине отчетливо скрипнули зубы сидхи. Одно хорошо - епископский викарий по-валлийски ни бельмеса.
- У кого это - у нас? - поинтересовалась Немайн вкрадчиво, точно епископ Дионисий на суде.
- У нас в Анноне...
- Ты же не хочешь туда возвращаться?
- Но там отец, мама... То есть и родная и три остальных. Тётки, сёстры..
Кажется, с мужским полом у них дело швах. Не рождаются?
- Братья у тебя есть?
- Нет. Но это только нам не повезло. У соседей и по два мальчика случается. Зато у меня все мамы живые...
- И это фэйри обвиняют в подбрасывании подменышей... Дураки. Это не работает. Сколько ваших каждый год тонет в болотах?
- Тонут, - озёрная задумалась, - я тогда так далеко считать не умела. Больше пяти... Может, семь?
- Как видишь, жертва не помогает. Так вот родне и передай при оказии...
Разговор понемногу прояснял картины подземной жизни - а на деле жизни на плотных растительных покровах да мелких островках среди торфяных болот. Успокоившаяся озёрная - поняв, что от неё требуется и правда именно разговор, охотно вспоминала детство да девичество. Клирик уже почти и не слушал, только поощрял подробности, чтобы было потом что спокойно проанализировать. Не нравилось ему соседство с цивилизацией, приносящей человеческие жертвы. Пусть и обречённой. Память подсказала - подобная история произошла с инками. Осколок жестокой империи ухитрился пережить её на полвека в недоступной горной долине. Потом испанцы вызнали нужные тропы. Здесь же сложилось равновесие - а всё потому, что болотная община приобрела репутацию волшебных существ.
Праздник - как любой новый день, должен был начаться с вечера. Раз уж в день Немайн нельзя жечь огонь - кроме как для отправления кормящего мастера ремесла - вечерний пир сразу после захода Солнца был единственной горячей трапезой суток.
Немайн отвели самое почётное место. Стол круглый, но южная, добрая, сторона считалась более почётной. Клирик понимал - происходит неладное. Но сэр Эдгар против подобного ущемления своего статуса не протестовал. По правую руку сел хозяин, по левую пристроили викария. Осторожно поднесли первое блюдо. Овсянка! И все дружно принялись коситься на сидху. Видимо, желая посмотреть, как она будет давиться этой гадостью.
Или что? Клирик припомнил - в патриархальных семьях едят после того, как даст отмашку глава семьи. Похоже, сейчас эта роль на нём. Взял ложку. И - вовремя - вспомнил.
- Святой отец, благословите трапезу, - громко попросила сидха по-валлийски. И тут же тихо повторила по-гречески. Молитвенно сложила руки. И принялась повторять за греком молитву Господню. Громко. По-валлийски.
На первых словах - только выпученные глаза хозяев и гостей. Но уже с третьего слова вступили воины Вилис-Кэдманов, за ними - королевские рыцари. А там и все остальные. Только озёрная сидела с открытым ртом. На её глазах происходило странное - но только теперь, воспитанная в многобожии, она начала понимать - разница между людьми и божествами предков гораздо меньше, чем между ними обеими и творцом вселенной. Раз уж сидха не считает зазорным молиться его сыну. Который ещё и человек...
А потом всё равно была овсянка. И беспокойные взгляды хозяина. Алана ап Милля очень беспокоило поведение Неметоны. Жертвы он принести не успел. И теперь совсем не был уверен, как и какие требуется приносить в дальнейшем - раз богиня крестилась. Пытался помочь делу, подав излюбленную сидхами пищу - так вот, угрюмо ковыряется в тарелке. Неужели старые былины врут? Не может такого быть! А там подробно описано, что сидхи, у которых овёс в холмах не родится, сидят на ячмене, и хлеб из него пекут. Овёс ради праздников у людей выменивают. И сама светлая Дон, бывало, заглядывала к фермерам разодолжить тарелку-другую овсяной муки для маленьких дочерей...
От ненавистной каши Клирика спас разъезд. Картина была - заглядение. Особенно сэр Кэррадок впереди - ух, хорош. Ухваченный одной фибулой - свежее поветрие по неторопливым меркам мод раннего средневековья - плащ колышется в такт быстрым шагам. Венок на голове, от чего вид слегка вакхический, на щите - вязь букв: "Иисус Христос, царь Иудейский". В руке, за волосы ухвачена рыжеволосая бородатая голова. Без тела, естественно. Сам при этом доволен, точно кот, принесший хозяйке мышь. Того и гляди, начнёт лапкой усы умывать. Ох, ты... Ну не умывать, подкручивать, но начал!
- Это человек, - рыцарь обращался к командующему, но косился на сидху, - всё тело я тащить не стал. На ушах у него было вот это.
Воск!
- И вот этих мы терпели почти месяц? - Алан грохнул кулаком по столу, развернулся к сэру Эдгару, - Утром у тебя будет половина моих родичей в качестве воинов...
- Много чести разбойной швали. Лучше дай мне проводника, чтоб эту рощицу хорошо знал. К утру разбойников в живых не будет! Выступаем немедля. А то обеспокоятся отсутствием этого, - кивнул на мёртвую голову, - сторожкие будут. И - до утра обойдёмся без попа. Пусть посидит в безопасности.
Сэр Эдгар собирался залезть в лес. Ночью. Против врага, превосходящего числом. На радостях, что враги - люди. Немайн поспешно сообщила викарию. Что разбойники люди, что возможна бессудная расправа. Тот резко кивнул. Потом запнулся - как всегда. И вдруг тихо и быстро выпалил: