— Ах, — воскликнула мисс Маргарет, которая, взобравшись на стул, рассматривала родословную в лорнет, — я не вижу ни одного красивого имени, кроме Оливера!
Сэр Питер. Этот Чиллингли родился в эпоху протектората Оливера Кромвеля и назван так в его честь, равно как его отец, родившийся в царствование Иакова I, был окрещен Джеймсом [25]. Наши три рыбки всегда плыли по течению. Что ж, Оливер — имя неплохое, но оно имеет привкус радикальных доктрин.
Майверс. Я этого не думаю. Оливер Кромвель круто расправлялся с радикалами и их доктринами. Но лучше поищем имя, звучащее не так страшно и революционно.
— Нашел, нашел! — закричал пастор. — Вот потомок сэра Кенелма Дигби и Венеции Стэнли. Сэр Кенелм Дигби! Прекрасный образец мускульного христианства. Он умел сражаться так же хорошо, как и писать. Правда, немножко чудак, но настоящий джентльмен. Назовите мальчика Кенелмом.
— Прелестное имя, — сказала мисс Сибилла. — Оно дышит романтикой.
— Сэр Кенелм Чиллингли — что ж, звучит… как бы это сказать… внушительно, — согласилась мисс Маргарет.
— И имеет то преимущество, — заметил мистер Майверс, — что, хотя оно связано с представлением о человеке благородном и доблестном, — что должно вызвать у ребенка желание соревноваться со своим тезкой в этих качествах, оно в то же время не настолько знаменито, чтобы это соперничество было невозможно. Известно, что сэр Кенелм Дигби был образованный и благородный джентльмен, но если принять во внимание его глупые суеверия относительно порошков, благотворно действующих на нервную систему, и прочего, то, конечно, в наше время не нужно быть гением, чтобы стать с ним на одном уровне. Да, давайте остановимся на Кенелме. Сэр Питер все еще раздумывал.
— Конечно, — заговорил он после некоторого молчания, — конечно, память о Кенелме связана с довольно причудливыми поступками: например, его женитьба на прекрасной Венеции была, в сущности, необдуманным шагом. Я хотел бы, чтоб мой сын не слишком увлекался женской красотой, а женился на особе почтенной, достойного нрава и безукоризненного поведения.
Мисс Маргарет. Разумеется, на британской матроне!
Все три сестры (хором). Разумеется, разумеется!
— Но, — продолжал сэр Питер, — в сущности, я и сам не без чудачеств, и чудачества, в общем, вещь довольно невинная. А так как малютка не собирается жениться завтра, у нас еще будет время обсудить этот вопрос. Кенелм Дигби был человек, которым может гордиться самое почтенное семейство, и при этом, как ты сказала, Маргарет, Кенелм Чиллингли действительно звучит недурно. Прекрасно, назовем его Кенелмом Чиллингли!
Таким образом, мальчика окрестили Кенелмом, после чего его печальное личико еще более вытянулось.
ГЛАВА V
Прежде чем родственники разъехались, сэр Питер пригласил мистера Гордона в свою библиотеку.
— Кузен, — начал он самым любезным тоном, — я не осуждаю вас за отсутствие родственных чувств или даже обычного человеческого отношения к новорожденному.
— Вы меня не осуждаете, кузен Питер? Еще бы! По-моему, я выказываю вполне родственные чувства, насколько этого можно ожидать от меня, принимая во внимание обстоятельства.
— Я понимаю, — продолжал сэр Питер со своей обычной кротостью, — что после четырнадцати лет бездетного супружества появление у нас этого маленького создания должно было вас неприятно удивить. Но, если принять во внимание, что я намного моложе вас и нет оснований предполагать, что я непременно должен умереть раньше, последствия этой неожиданной перемены обстоятельств могут скорее отразиться на вашем сыне, чем на вас лично. И вот об этом-то я и собираюсь сказать вам несколько слов. Вам хорошо известно, что закон не разрешает мне отказать по завещанию что-либо из моих земельных владений вашему сыну, — все получает законный прямой наследник. Но я намерен с настоящего времени уделять для вашего сына некоторую долю моих доходов. Я люблю часть года проводить в Лондоне, но теперь я откажусь от лондонского дома и тем самым сокращу свои расходы. Если я доживу до таких лет, какие господь дарует человеку, возможно, мне удастся скопить для вашего сына порядочную сумму, что хоть отчасти вознаградит его.