Варью подъехал к окраинным домам и остановил машину напротив рыбачьей пристани.
— Я тебя поцелую, ладно? — сказала, грустно улыбаясь, девушка.
В груди, в голове у Варью снова поднялась горячая, туманящая мысль волна. Между ним и этой девчонкой возникло что-то, в чем он не мог до конца разобраться. Нагнувшись к девушке, он ощутил ее губы, ее язык, податливый и настойчивый. Она, вздрагивая, прижималась к нему плечами, грудью, потом вдруг быстро отстранилась.
— Ну, пока.— Она открыла дверцу кабины.
— Постой...— крикнул ей Варью вдогонку.
— Что?
— Деньги-то у тебя есть?
— Есть. Двадцатка.
— Большие деньги.— Варью полез в карман и вытащил две сотенные бумажки. Одну протянул девушке, другую затолкал обратно.
— Спасибо,— сказала светловолосая.
— Возьми... Ты мне здорово понравилась.
— Пока... Ты в самом деле кенгуру.— Она, улыбаясь, помахала ему рукой и спрыгнула с подножки.
Варью включил указатель поворота и дал газ.
На стройплощадке его уже ждали. Тут же подошла машина с краном, и через двадцать минут балки были сгружены. За это время Иштван Варью сходил в контору, получил подпись и штамп на путевку. Из конторы он вышел не в самом радостном настроении. Оказалось, контейнеры будут готовы только к утру. А без обратного груза по новым правилам ехать все равно было нельзя. Еще когда он высадил на окраине Пакша светловолосую девчонку, ему почему-то сразу вспомнилась Жожо. Он подумал тогда, что если поторопить с разгрузкой, а потом, по дороге в Пешт, не жалеть газу, то вечером он успеет заскочить к ней. Может, она будет дома. А если нет, он заглянет в подвальный молодежный клуб и в ближайший зал игральных автоматов. Жожо любит играть на флиппере... И вот все, выходит, отменяется.
Когда с разгрузкой было кончено, он отвел «ЗИЛ» в сторону, сунул в карман тибетскую статуэтку, взял открытку с рекламой Монте-Карло, англо-венгерский словарь, магнитофон и закрыл кабину. Не спеша пройдя через стройплощадку, постучался в шоферское общежитие.
— Добрый вечер,— сказал он, входя.
Из крана била толстая струя воды. У раковины мылся мужчина лет сорока. Он плескал на себя воду пригоршнями и пыхтел, будто носорог. По всех видимости, он слышал, что кто-то вошел в комнату, но это нисколько его не заинтересовало. Вымыв лицо, шею, грудь, мужчина старательно вытерся и лишь тогда повернул голову к вошедшему. Между тем Варью сложил свои вещи на стол и оглядывал кровати. Когда пыхтение и плеск возлe умывальника смолкло, он взглянул на мужчину.
— Ну как, порядок? — спросил он неопреденно.
Держа в руках полотенце, мужчина разглядывал Иштвана Варью. Он казался чем-то очень довольным. Похлопав себя концом полотенца но спине, он заговорил наконец:
— А мы уже встречались...
— Где? — спросил Варью.
— В Сегеде.
— В Сегеде вряд ли.
— Тогда в Дебрецене.
— На складе, что ли, вместе ночевали?
— Точно. Брезентом укрывались, а вокруг крысы сновали стаями, как цыплята на птичнике.
— И пищали.
— Счастье еще, что у нас ром оказался...
— Ром... Ага... Вы — Янош Балог... Это у вас ром был.
— Я тебя сразу узнал, Варью, по твоим волосам. Таких грязных, нечесаных волос больше ни у кого нет во всей Австро-Венгерской монархии.
— Каждую неделю мою.
— Оно и видно.
— Пыль на них садится.
— Вот-вот...
Варью еще раз оглядел кровати, р— Здесь еще кто-нибудь ночует?
— Только мы двое. Выбирай кровать.
— Вы где спите?
— Я здесь, у умывальника.
— Тогда я у окна. Храпите вы очень. Конечно, с музыкальной точки зрения — что надо, с коленцами. Только спать рядом с вами нельзя.
— А ты и не спи,— ответил мужчина и захохотал.
Варью подошел к окну, поднял одеяло на крайней кровати. Под ним белела чистая, свежевыглаженная простыня. Он положил на середину простыни магнитофон и англо-венгерский словарь, закрыл их одеялом. Потом надел куртку, в карман ее сунул открытку с Монте-Карло.
— Пойду уху есть. Хочешь со мной? — спросил, одеваясь, Янош Балог.
— Идемте, я готов.
— И не умоешься?
— Я утром умывался.
— Чудные вы, шоферы... Чудные ребята...
Янош Балог направился было через поселок прямо к рыбацкой корчме. Но Иштван Варью уговорил его сначала посмотреть у околицы рыбацкие лодки и пристань. Светловолосая девчонка не давала ему покоя. У него было какое-то неясное чувство, что она все еще не поймала машину и теперь стоит где-нибудь на берегу.
Варью широкими шагами двигался по улице, направляясь к берегу. Балог сначала поспевал за ним, но скоро выдохся и остановился возле пивной.