700 И все неправда, все сочинено,
Все матерью мне было внушено
Наперекор девической природе.
Вот вспомнила о чем при всем народе!
Пожалуй, вам и слушать-то не след.
705 И оказался вскоре на столе
Мой муж четвертый; плакала, стонала
Я, на лицо накинув покрывало,
Но горевать старалась не чрезмерно,
Что умер мой четвертый благоверный,
710 Ведь мужа пятого я припасла.
И он стоял тут, рядом, у стола.
Наутро в церковь отнесли мы мужа.
Я целую наплакала там лужу.
Мой Дженикин шел с нами, по-соседски.
715 Он выступал за гробом молодецки.
Таких давно я не видала ног,
Точеных, стройных, крепких. Кто бы мог
Пред ними устоять? Не я, сознаюсь.
И в этом я ни капельки не каюсь.
720 Ему лет двадцать только миновало,
Мне ж было за сорок, но я нимало
Не колебалась, сохранив весь пыл,
Который и с годами не остыл.
Господь прости, была я похотлива,
725 И молода еще, и говорлива,
Бойка, умна, красива, редкозуба
(То, знаете, Венерин знак сугубый)».
Что та belle chose соперниц не имеет —
Свидетели мужья мои. Кто смеет
730 Оспаривать свидетелей таких?
Я крестницей была ведь у двоих:
Дух боевой мне Марсом был отмерен,
Чувствительность — был щедрый дар Венерин.
Венера мне дала в любви покорство,
735 А Марс — в любви и крепость и упорство.
Мой прадед — Минотавр, и предок — Марс мой.
Зачем любовь грехом сильна, коварством?
Звезда моя велит неугомонно
Не подавлять того, к чему мы склонны,
740 И гостя доброго всегда с охотой
Пускаю я в Венерины ворота.
Ни одного не пропущу я мимо.
От Марса на лице моем решимость.
Другое место нужно ль называть,
745 Что укрепила Марсова печать?
Не признаю любви я робкой, скрытой,
А голод утоляю я досыта.424
Богат иль беден, черен или бел, —
Мне все равно, лишь бы любить умел.
750 И хоть по мужу благородной стань я,
Все ж не побрезгую и низким званьем.
И вот всего лишь месяц миновал,
Как Дженикин со мною в храм попал.
Венчанье мы отпраздновали пышно,
755 По всей округе свадьбу было слышно.
И я ему, дуреха, отдала —
И сколько раз потом себя кляла —
Дом и владенье, все мной нажитое,
А он того ни капельки не стоил.
760 Всегда бранил, во всем-то мне перечил
И раз меня чуть-чуть не изувечил:
Мне в ухо дал, да со всего размаха,
Чуть не оглохла я тогда от страха,
А все за три ничтожные листка.
765 И, в свой черед, упорна и жестка,
Я с мужем стала что ни день браниться,
А укротить, пожалуй, легче львицу,
Чем в ярости меня. Из дома в дом
Ходила я, хоть упрекал он в том
770 Меня, корил и приводил примеры
Все про язычников иль иноверов:
Что вот, мол, римлянин Симплиций Галл
С женой развелся,425 из дому прогнал
За то, что в воротах, без покрывала,
775 Она простоволосая стояла.
Другая, мол, наказана была
За то, что на ристалище пошла,
У мужа не спросясь, — жены той имя
Забыла я со многими другими.
780 А то твердил мне муженек мой часто
Заветы строгие Екклезиаста,426
Чтоб муж из дома никогда жену
Не отпускал, особенно одну.
А то отыщет книгу и читает:427
785 «Кто из лозины дом свой воздвигает,
Кто клячу старую в соху впрягает,
На богомолье кто жену пускает —
Тот сам себе, простак, петлю свивает».
Читает он, а мне все нипочем.
790 Мне — да смириться под его кнутом?
Чтоб все мои пороки обличал он?
Нет, никогда такого не бывало,
Да и не будет ни с одной из нас.
И чем сильней бесился он подчас,
795 Тем я его сильнее допекала.
Но до сих пор я вам не рассказала,
Зачем из книги вырвала листок
И почему мой муж был так жесток,
Что на всю жизнь лишил меня он слуха.
800 Ее читая, сам был тугоух он
И каждой строчке в этой книге верил.
Ее названье — «Теофраст Валерий».428
Он нипочем бы с ней не разлучился.
Читая, он от хохота давился;
805 Она всегда и ночевала с ним.
Какой-то кардинал Иероним429
В ней обличал слова Иовиниана.
В ней были сочиненья Тертульяна,430
Хризиппа,431 Тротулы432 и Хэловисы,433
810 Француженки какой-то, аббатисы,