Осенью 1763 года Ивана Чернышева назначили в учрежденную «Морскую российских флотов комиссию для приведения оной знатной части флота к обороне государства в добрый порядок…»
Очевидно, Екатерина начала понимать суть нелегкой службы на море и сделала приписку на полях указа: «Что флотская служба знатна и хороша, то всем известно, но насупротив того столь же трудна и опасна, почему более монаршию нашу милость и попечение заслуживает». Вскоре моряки представили в Адмирал-тейств-коллегию свои соображения: «Памятовать надлежит, что сила и знатность флота не в одном великом числе кораблей, матросов и корабельных пушек состоит, но что, во-первых, главнейшее потребны к тому искусные флагманы и офицеры…»
Ознакомившись с выводами комиссии, императрица стала проникаться заботами моряков, мысленно окидывая взором моря ближние и дальние. Как раз подоспел доклад Сибирского губернатора Чичерина. Его предшественник, опытный гидрограф, ныне сенатор и генерал Федор Саймонов, знатный в прошлом моряк, не раз толковал ему о мореходах Великого океана.
На Пасху перед императрицей склонился престарелый адмирал Талызин, старший в Адмиралтейств-коллегий…
В начале мая поступил Высочайший указ коллегии, а на следующий день она заседала. Адмирал Иван Талызин, откашлявшись, приподнялся и хриплым старческим голосом объявил:
— Состоялся указ ее величества. Монотонным голосом он зачитал указ Екатерины:
сообщая «О преполезном открытии доныне неизвестных разных островов», императрица повелела «нашей Адмиралтейств-коллегий, по представлении губернатора Чичерина, исполнить, отправя немедленно туда по своему рассуждению, сколько надобно афицеров и штурманов, поруча над оными команду старшему, которого бы знание в морской науке и прилежание к оной известно было».
Вице-адмирал Нагаев тут же предложил:
— Могу рекомендовать капитан-лейтенанта Креницына, как весьма знающего в науках. Был под моим начальством при описи Балтийского моря… Вице-адмирал Спиридов сразу поддержал:
— Искусный и храбрый офицер, отличился под Кольбергом, а ныне в моей эскадре на виду…
Остальным членам коллегии оставалось только утвердить предложенную кандидатуру и Протоколом определить «производить сие предприятие секретным образом, не объявляя до времени его указу и Сенату, вверяя для производства токмо обер-секретарю и одному из людей, который бы переписывать мог.
Адмиралтейская коллегия, прочтя оной высочайшей ее и. в. указ, объявила его обер-секретарю с таким крепким подтверждением, дабы как сей высочайшей указ, так и последуемое во исполнение ево производство, какого бы оное содержания ни было, имел в наивящем секрете и для переписки выбрал бы достойного человека и, объявя ему такое же подтверждение и взяв прежде оное под присягою на письме, к делу ево употребить.
Потом разсматривали довольно морским афицерам список и за способного изобрели в помянутую экспедицию старшим послать капитан-лейтенанта Петра Кре-ницына, да к нему еще одного афицера, которые имеют быть каждой на особом судне».
Екатерина II, вспомнив недавний визит Талызина, задумалась и неожиданно назначила вместо него генерал-поручика Ивана Чернышева «докладчиком при особе императрицы по морским делам». Отныне все флотские вопросы Адмиралтейств-коллегия представляла на рассмотрение Екатерине II только через Чернышева.
Поневоле он становился верховодом над адмиралом Мордвиновым, вице-адмиралами Нагаевым и Спиридовым…
В свой первый же день Чернышев предложил императрице давно задуманное…
В прошлом, во время пребывания в Англии, увлекаясь морской стезей, Чернышев с волнением следил по газетным сообщениям о дальних кругосветных плаваниях Джорджа Ансона и Джона Байрона. Недавно он вместе с цесаревичем Павлом вчитывался в строки доклада Михаила Ломоносова.
Начальник Географического департамента академик Ломоносов представил малолетнему генерал-адмиралу Павлу обширную записку о «Возможном походе Сибирским океаном в Восточную Индию». Подробно, в 120 параграфах, учитывая мировой опыт мореплавания, на строго научной основе, академик подробно обосновал необходимость обследования морского пути на Восток, значимость его для державы. «Когда по щедрому Божескому Промыслу и по счастию всемилостивейшей самодержицы нашей, — предсказывал корифей науки, — желаемы пути по Северному океану на Восток откроются, тогда свободно будет укрепить и распространить российское могущество на востоке, совокупляя с морским ходом сухой путь по Сибири на берега Тихого океана».